На какой ещё другой?
– Не верю! – топнула я ногой. – Пусть не выйду, так хоть попытаюсь!
Старик хрипло рассмеялся.
– Молодец, девка!
А Ирина задумчиво так проговорила:
– А вообще, может и сдюжишь… Тебя ведь огонь погубил? Если сможешь его приручить, может, он тебя из леса выведет. Только все равно прежней тебе уже не быть.
Холодок от её слов так и заструился по спине.
– Что это значит?
– Нас вода не отпустила, – тихо ответила Ирина и отступила на шаг.
Старик тоже поднялся.
– Бывай! – сказал он.
– Постойте! – испугалась я такой резкой перемены. – Что мне делать нужно?
– Иди к огню! – сказала Ирина и указала рукой вправо.
Её глаза уже сияли зеленым светом, а старик побрел от нас, тихонько бормоча:
– Эх-хе-хе…
Я посмотрела, куда она указала, но ничего не увидела, кроме того же кромешно-темного леса. А переведя глаза снова на Ирину, не увидела и её. Она, старик, тени – все исчезло. Я даже руками пошарила от неожиданности.
Где же мне найти в этом непроглядном лесу огонь?
Но делать нечего, надо идти. Стоя на месте, уж точно никуда не придешь.
Я побрела среди деревьев. Ветки больше не мешали, а будто меня сторонились, ветер не играл листвой, ноги не утопали в болотистой траве. Может, и правда, я умерла? Стала одной из призраков Тарасовки… И из леса мне не выбраться.
Но тут деревья словно расступились, и я увидела огонь.
Пылал мой самолёт. Но горел он так, словно его только что подбили. Пламя еще только пробегало по краю крыльев, точно мотылек.
А рядом сидел на траве Мишка.
Увидев меня, он вскочил и бросился меня обнимать.
– Галя! Я уж думал всё, не вернешься!
У меня ком в горле встал. Объятия его были крепкими и теплыми, как настоящие.
– Что будем делать, Миша? – выдавила я, когда он меня отпустил.
– Летим скорее к нашим! – воскликнул он, будто не замечая яркого пламени.
– Летим! – ответила я.
Голова моя была пуста.
Я забралась в кабину. Приборная панель, сидение – ничего не пострадало. И стоило потянуть рычаг, как послушно застрекотал винт. Дождавшись, пока штурман устроится на своем месте, я заставила машину взмыть в воздух.
А огонь подбирался к кабине, стал кусать за руки, за одежду, снова я ощутила его жгучие поцелуи. Я знала, что скоро он сожрет нас с Мишкой, но мне ничего больше не оставалось, кроме как лететь вперед сквозь ночь.
Вскоре я увидела, что вместо крыльев у нас – обгоревшие палки, что вокруг все пылает и пламя перекинулось на меня.
Я поняла, что это конец, и дико закричала.
В этот миг я увидела, что вдали из-за черных елей выползает сияющий краешек солнца. И его золотой свет слился в единое целое с огнем…
