Они с трудом прокладывали себе путь через царские палаты и огромные залы, вошли в конюшню, в монастырь и в крепостные фортификации. Царила мертвая тишина, но все вокруг словно жило, дышали призраки далекого прошлого, нашептывая рассказы о минувших столетиях, когда здесь люди любили, ненавидели, вели интриги, воевали.
Почти целый час Марк и Китти взбирались на самую верхушку. Наконец они стояли, вспотев и тяжело дыша, на самом высоком месте и не могли оторваться от открывшегося перед ними великолепного вида. Скала уходила на протяжении почти девятисот метров отвесно вниз в сторону Кирении. На горизонте виднелся турецкий берег, а справа и слева, на самом краю крутых скал повисли сочные зеленые леса, виноградные террасы и маленькие домики. Совсем внизу серебристо маячила листва масличной рощи, ласкаемая тихим ветерком.
Марк смотрел на Китти, чей силуэт резко обозначился на фоне неба, когда туча проплыла у нее за спиной. Какая она милая, подумал Марк. Среди всех женщин его мира она одна была такая. Она не возбуждала у него желания. Марк Паркер немногих уважал на этом свете. Китти он уважал, он просто не мог иначе. Больше того, она была единственной женщиной, в обществе которой он чувствовал себя вполне хорошо, ибо с нею он мог быть самим собой, не нужно было строить из себя кого-то, разыгрывать что-то.
Они присели на огромный валун и продолжали смотреть на великолепие, простирающееся у их ног. Дворец, море, небо, горы.
- По-моему, - сказал Марк, - нету на свете вида великолепнее этого. Она кивнула. Это были незабываемые дни для них обоих. С приезда Марка Китти словно воскресла к новой жизни. Она испытывала целительное действие исповеди.
- Мне пришла ужасная мысль, - сказала Китти. - Я думаю о том, какое это счастье, что полковник Говард Хиллингс был откомандирован в Палестину, и ты принадлежишь теперь мне одной. Сколько ты сможешь пробыть здесь, Марк?
- Несколько недель. Сколько захочешь.
- Я не хочу больше, чтобы мы надолго разлучались.
- Ты заметила, - сказал Марк, - во Дворце все уверены, что я твой любовник?
- Вот и прекрасно! - сказала Китти. - Я прибью вечером объявление к своей двери, где будет написано крупными буквами: "Я безумно люблю Марка Паркера".
Они посидели еще часок, затем неохотно начали спускаться, чтобы добраться домой еще до наступления тем ноты. Когда Марк и Китти вернулись в гостиницу, Мандрия как раз приехал на своей машине в Кирению, подогнал ее к гавани и остановился на набережной. Они вышли с Ари из машины и направились к докам. Ари посмотрел в сторону Башни Девы, стоявшей на самом берегу на противоположной стороне залива. Они пошли туда с Мандрией и поднялись на башню по внутренней лестнице. Отсюда прекрасно обозревалась вся местность. Ари изучал местность молча, как всегда.
