Эксодус (Книга 1 и 2) | страница 118



- Ничего вы не проголосовали. Это ты с Мундеком все выдумали. Никуда я не пойду.

- Ты пойдешь. Это приказ, - сказал Мундек.

- Какой это приказ? - отмахнулся Дов.

- Это приказ от главы нашей семьи!

Все трое стояли в крошечной землянке, в углу бункера. Стало очень тихо.

- Это приказ, - повторил Мундек.

Реббека обняла Дова и погладила его по волосам.

- Ты теперь большой, Дов. Жилось тебе с нами не очень сладко. Сколько раз мне приходилось смотреть, как ты спускаешься в канал, и сколько раз ты приносил нам ворованную пищу! У тебя совсем не было детства.

- Вы тут ни при чем.

- Дов, - сказал Мундек. - Пожалуйста, сделай нам с Реббекой это единственное одолжение. Мы не очень тебя баловали. Не мешай нам, когда мы пытаемся спасти твою жизнь.

- Мундек, Реббека! Мне ничего не надо. Лишь бы остаться с вами!

- Пожалуйста... ну, пожалуйста, Дов! Пойми ты нас! По крайней мере, один Ландау должен остаться в живых. Надо, чтоб ты жил за нас за всех.

Дов взглянул на брата, которого он боготворил. Глаза Мундека смотрели с мольбой.

- Ладно, я понял, - прошептал Дов. - Я буду жить.

Он посмотрел на конверт, сунул его в брезент, так чтобы его не намочило в канале.

Реббека прижала его голову к своей груди.

- Встретимся в Эрец Исраэль! - сказала она.

- Да... в стране Израиля.

- Ты был хорошим бойцом, Дов, - сказал Мундек. - Я горжусь тобой. Шалом, леитраот.

- Шалом, леитраот, - повторил Дов.

Дов Ландау провел свой тринадцатый день рождения, пробираясь по сточным каналам Варшавы к Ванде на квартиру. У него было на душе так тяжело, что, казалось, он этого не вынесет. При иных условиях и в ином мире это был бы день его Бар-мицвы.

18-го ЯНВАРЯ 1943-го ГОДА.

Три дня после того, как Дов покинул гетто, ища временный приют на квартире у Ванды, немцы, польские синерубашечники и литовцы наводнили гетто. Теперь, когда осталось всего пятьдесят тысяч евреев, они начали форсировать, "окончательное решение".

Однако немцев и их приспешников встретил град пуль из оборонительных позиций ЦОБ. Они бежали, оставив за собой немалые потери.

Эта новость распространилась по Варшаве с быстротой пожара!

Евреи восстали!

В эту ночь вся Варшава напряженно слушала подпольную радиостанцию ЦОБ, непрерывно передававшую следующее воззвание:

"Братья поляки! Сегодня мы нанесли удар по палачам! Мы призываем всех наших братьев, находящихся за пределами гетто, восстать тоже и ударить по врагу. Присоединяйтесь к нам!".

Все остались глухи к этому воззванию. Но на здании штаба ЦОБ, расположенном на улице Мила, был поднят флаг со Щитом Давида. Рядом с ним развевалось польское национальное знамя. Евреи варшавского гетто решили биться насмерть под тем знаменем, под которым им было отказано жить.