Эксодус (Книга 1 и 2) | страница 118
- Ничего вы не проголосовали. Это ты с Мундеком все выдумали. Никуда я не пойду.
- Ты пойдешь. Это приказ, - сказал Мундек.
- Какой это приказ? - отмахнулся Дов.
- Это приказ от главы нашей семьи!
Все трое стояли в крошечной землянке, в углу бункера. Стало очень тихо.
- Это приказ, - повторил Мундек.
Реббека обняла Дова и погладила его по волосам.
- Ты теперь большой, Дов. Жилось тебе с нами не очень сладко. Сколько раз мне приходилось смотреть, как ты спускаешься в канал, и сколько раз ты приносил нам ворованную пищу! У тебя совсем не было детства.
- Вы тут ни при чем.
- Дов, - сказал Мундек. - Пожалуйста, сделай нам с Реббекой это единственное одолжение. Мы не очень тебя баловали. Не мешай нам, когда мы пытаемся спасти твою жизнь.
- Мундек, Реббека! Мне ничего не надо. Лишь бы остаться с вами!
- Пожалуйста... ну, пожалуйста, Дов! Пойми ты нас! По крайней мере, один Ландау должен остаться в живых. Надо, чтоб ты жил за нас за всех.
Дов взглянул на брата, которого он боготворил. Глаза Мундека смотрели с мольбой.
- Ладно, я понял, - прошептал Дов. - Я буду жить.
Он посмотрел на конверт, сунул его в брезент, так чтобы его не намочило в канале.
Реббека прижала его голову к своей груди.
- Встретимся в Эрец Исраэль! - сказала она.
- Да... в стране Израиля.
- Ты был хорошим бойцом, Дов, - сказал Мундек. - Я горжусь тобой. Шалом, леитраот.
- Шалом, леитраот, - повторил Дов.
Дов Ландау провел свой тринадцатый день рождения, пробираясь по сточным каналам Варшавы к Ванде на квартиру. У него было на душе так тяжело, что, казалось, он этого не вынесет. При иных условиях и в ином мире это был бы день его Бар-мицвы.
18-го ЯНВАРЯ 1943-го ГОДА.
Три дня после того, как Дов покинул гетто, ища временный приют на квартире у Ванды, немцы, польские синерубашечники и литовцы наводнили гетто. Теперь, когда осталось всего пятьдесят тысяч евреев, они начали форсировать, "окончательное решение".
Однако немцев и их приспешников встретил град пуль из оборонительных позиций ЦОБ. Они бежали, оставив за собой немалые потери.
Эта новость распространилась по Варшаве с быстротой пожара!
Евреи восстали!
В эту ночь вся Варшава напряженно слушала подпольную радиостанцию ЦОБ, непрерывно передававшую следующее воззвание:
"Братья поляки! Сегодня мы нанесли удар по палачам! Мы призываем всех наших братьев, находящихся за пределами гетто, восстать тоже и ударить по врагу. Присоединяйтесь к нам!".
Все остались глухи к этому воззванию. Но на здании штаба ЦОБ, расположенном на улице Мила, был поднят флаг со Щитом Давида. Рядом с ним развевалось польское национальное знамя. Евреи варшавского гетто решили биться насмерть под тем знаменем, под которым им было отказано жить.