Во всей еврейской истории, всякий раз, когда наступали черные дни, и не оставалось уже ни малейшей, казалось. надежды, в народе появлялись десятки самозванцев, объявлявших себя мессиями. В жуткой тьме, наступившей после резни 1648-го года, появилась новая группа "мессий". Каждый из них заявлял, что он явился во исполнение пророчеств Исайи, и у каждого было немало приверженцев.
Вместе с мессиями возникла также еврейская мистика: культ, призванный найти основанные на священном писании объяснения для вековых страданий. В своем отчаянном стремлении к спасению каббалисты сочиняли фаталистические интерпретации библии, основанные на тайных учениях, на нумерологии, а то просто на сокровенных чаяниях. Посредством запутанной системы, так называемой каббалы, они надеялись найти путь, по которому господь вывел бы их из одичалости и гибели.
Одновременно с мессиями и поисками скрытых значений священного писания, в гетто возникла еще одна секта: хасиды. Это были люди, которые, пренебрегая правилами нормальной жизни, проводили все свое время за священным писанием и в молитвах, благодаря чему им удавалось уйти от горестной действительности в некий религиозный экстаз.
Мессии - каббалисты - хасиды, - все явления, порожденные отчаянием.
Менделю Ландау все это было известно. Он знал также, что были и более светлые периоды, когда гнет не так душил, и законы смягчались. История самой Польши была вся в крови. Поляки дрались за свободу в нескончаемом ряде войн, восстаний и переворотов. Польшу не раз расчленяли и, когда она не была оккупирована, ей грозила оккупация. В этих непрерывных войнах евреи брались за оружие тоже и дрались плечом к плечу с поляками, ставя польское дело выше своего собственного.
Многое из того, что было известно Менделю Ландау, принадлежало теперь истории. Теперь стоял 1939-ый год, и Польша была республикой. Он и его семья больше не жили в гетто. В стране проживали более трех миллионов евреев, и они играли немалую роль в жизни страны.
Однако гонения не прекратились и после образования республики. Они только приняли менее жестокие формы. По-прежнему с евреев взимали особый налог; по-прежнему их всячески душили экономически. Поляки все так же винили евреев, когда на страну обрушивались ливни, засухи и т. п.
Гетто, правда, не стало, но для Менделя Ландау вся Польша, где бы он ни жил, была сплошным гетто. Польша, правда, была республикой, но, начиная с 1936-го года, Менделю Ландау опять пришлось быть свидетелем погромов и издевательств над евреями: в Бжеще, Ченстохове, Бжитике, Минске-мазовецком, и слышать улюлюканье хулиганов, набивших руку на еврейских погромах и на выдергивании еврейских бород.
