– Нет. Но вон сколько настрогали Птерычи.
– Ой-йо! Кто-то сам в недавности наезжал на дядюшку, обвиняя в безалаберности и бесконтрольности размножения.
– В самом деле, зачем? Опять на меня нашло разруливать чужие жизни, наверное.
– Эх ты, Арсушка-старатель!
Арсен подхватил девушку и, подняв высоко на руках, стал любоваться ею в отражении света лампы.
– А ты совсем не озабочена этим вопросом?
– Нет.
– Как нет? Я не могу жить с женщиной, которая не даст мне продолжения рода. Ивановы стоят на Земле прочно, как тараканы, благодаря многочисленности своего клана.
– Утю. А я не такая. Что же ты, бросишь меня?
Он отпустил её на пол и она села есть наваристый мясной суп, салат из огурцов и помидоров (!) и три шаньги.
– Нет. Но как-то стрёмно.
– Привыкай!
– Вот как становятся подкаблучниками…
– Нее, ты просто идеализируешь своих предков и своего босса! Я вот тоже – единственная умница-дочка. Но в нашей семье нет таких стереотипов. Каждый живёт как хочет, и может.
– Чиполлинка, не сейчас, но потом я поставлю вопрос ребром. Сейчас, может, действительно рано об это думать.
– О-тё-тё! Мы пугаем!
– Но почему ты не хочешь? Потому что я не достаточно взрослый, чтобы позаботиться о тебе и ребятах?
– Ну. И это тоже.
– Ты такая современная.
– Эй! Это было оскорбление?
– Древние люди об этом не думали.
Аэл залпом выпила остатки супа (она просто не могла оставить еду просто так, не приконченной), вытерла тыльной стороной ладони усы, стряхнула крошки со своих домашних шортиков и футболки и приблизилась к мужу, который сидел теперь возле подоконника и смотрел на зимний пейзаж (хотя мало что было видно туманным поздним вечером).
– Обиделся?
– Нет.
– Но ты же знаешь, что в глубине душе я – настоящая страшная стерва.
– Знаю.
– И ты любишь меня?
– Люблю.
– Кто-то нахватался всякой ершистости у дяди. Не надо так. Ты же мой Арсен.
– Ничего я не нахватался. Я всё тот же Арсушка-идиот и дуболом.
– Ну, хочешь, я тебе рожу ребёнка?! Хочешь прямо сейчас?
Он стала активно стягивать свою футболку и далее запуталась в растегивании ненавистного ей лифчика.
– Ну, кто так делает. Дай я.
– Вот видишь. И ты видишь во мне маму? Что такое возможно с этой ходячей катастрофой?
– Ну, моя сумасбродная суматошная матушка родила же меня. Знаешь, какие они занятые чуваки. И то нашли силы и время.
– Я не знала, что ты такой настырный.
– Я не настырный. Просто думы о будущем.
– Как хорошо! Сейчас много молодых людей говорят об этом.
– Я не молодой.
