– Конечно, может.
– Что, например.
– Например, ты.
Далила улыбнулась, засыпая.
– Вполне. Я слишком тяжёлая.
Попутно Калита вчера выпустил пар, признавшись, что никаких гормонов и химикатов он его супруге не давал. Она слишком наседала на него, так что он придумал предложить ей обманки. В её случае сработал лишь эффект плацебо. И, может быть, наконец, через очень долгое время её организм и организм Агния приноровились друг к другу, и они стали родителями.
Глава 15
Хрисанф примерял рубашки, кидая одну за другой на спинку дивана. Когда очередь дошла до третьей (слишком много для Далилы), та как раз вошла в гостиную с пустой бутылочкой для молока.
– Хватит. Остановись на этой. А то у меня уже в глазах рябит.
Агний улыбнулся и послушно стал застегивать мелкие скрытые пуговицы.
– Устала?
– С чего бы.
Она и сама не заметила, что притащила с собой вещь из детской, которую горничные должны были помыть и продезинфицировать. Старшие дети с вылупления были на искусственном питании.
Он, успевший облачиться в полный ансамбль, подошёл к ней, чтобы обнять.
– Не надо. Запачкаешься. Я вся в поту и пятнах.
– Ну и что.
– В институте скажут, что за неряха пришёл.
– Да всем плевать.
Это было похоже на правду. Особенно сейчас, перед Новым годом. Далила подумала, что как-то немного отстой, что муж готовится к корпоративному концерту, а многим всё равно – всё мимо.
Его рубашка нежного кораллового цвета действительно успела пропахнуть молоком, влажными салфетками, памперсами и укропной водичкой (Урсулу немного пучило ночью).
– Такой сексуальный цвет.
– Правда?
– Ну да. Видно же.
– Мне показалось слишком вызывающим, но до выступлений я должен привыкнуть к кричащим цветам.
– Тебя и так время от времени заносит напялить что-нибудь эдакое. Например, тот незабываемый зелёный комбинезон.
Хрисанф хрюкнул потянул за концы завязок её длинного фартука.
– Ну, что поделаешь. Придётся тебе краснеть за меня. Такой уж я: далеко неидеальный.Устала? (опять спрашивает).
Далила знала, что эти его трюки с одеждой были связаны с тем, что порой он ощущал себя невидимкой. Человек может быть феноманально красив лицом и телом и душой, но это всё равно не будет заметно каждому подряд. Разве что какой-нибудь неразборчивой одинокой молодице или престарелой старой деве. У остальных есть свои "единственные и неповторимые", пусть в вонючих носках, с недостающими жёлтыми зубами, в засаленной майке и пивным животом, но при этом самые любимые и обворожительные. В таком деле Кирсанов для них, как обветренное объявление на тусклом листочке тетради. Если Агнию чего-то не хватает, он обязательно прибегнет к какой-либо вычурности: кислотный цилиндр, рыжий галстук, шуба с розовым мехом.
