– Спасибо.
– За что?
– За то, что так любишь их.
– Что поделаешь. Любовь с меня не спрашивалась. Люблю я вас, что поделаешь.
Хрисанф положил голову на её живот и тихонько стал напевать какую-то тихую приятную песенку на неизвестном языке.
– Дети любят музыку. Пой им всегда. Когда-то до слов, говорят, была музыка. Песня. Слово было. Но оно тогда было простое и понятное. Всеобъемлющее. Поэтому маленьким нравится музыка. Они помнят её. Филогенез.
Далила пыталась руками ерошить его волосы, так как после душа он не успел как следует вытереться, а после у него пот пошёл градом, так что там всё запуталась и прядями оставляло влажные следы на её футболке.
– Ты меня любишь?
– Конечно.
– А я думала, что ты меня разлюбливаешь, когда вот так смотришь в те моменты, например, когда сегодня пришёл.
– Прости, я заставил тебя ждать. Мы немного поболтали со старшим братом.
– Ой! Они на тебя наезжали?
– Есть немного. Но прикрывались, будто ни при чём.
– Ах, бедняжка, досталось же тебе.
– Ещё как. Но мне понравилось. Как по-настоящему. Миэстэбин буллардахтара ди, уолаттар!
– Это и есть по-настоящему. Но, если что, я им ничего не говорила вообще.
– Ты это о чём?
– Ну, я говорила девчатам. Да и то, так просто, по женской части.
– Дурашка. Разве ты не знаешь о семейном радио! Везде наушники.
– Прости. Я не хотела, чтобы тебя огрели.
– Да ничего. Стервы – моё всё. Ты же знаешь, как долго я пролаживал путь к твоим родным. Это бесценно для меня.
– Да ты покорил их с первого раза. Ты всех покоряешь с первого раза.
– Это тебе так кажется, огонь моих чресел. Я же надрываюсь как проклятый раб на самом деле.
Они устроились на лёгкой кресле-качалке: сначала он, в одной руке – Далила, в другой уже остывший кофе, но абсолютно вкусный для него, так как приготовлено любимой.
– Помнишь нашу первую встречу?
– Да. Ты конъюгировал с моей подругой детства, после того как меня сшибла волна от Калиты. Мне было восемь лет.
– Такая маленькая няшка. Столько лет прошло.
– Я ходила по забору. Как все советские дети. Забор был довольно высокий, а внизу с той стороны (не наш двор, а другой) был всякий хлам, металлолом разный, разбитые бутылки.
– И останки мопеда.
– Калита по заданию гонялся за каким-то чуваком, который спасаясь бегством невесть как попал в наше село.
– Мы с Калитой относим себя к осторожным атеистам, но иногда внутри я перекрещиваю все свои догматы, факты и цинизм, и украдкой, тайно, считаю его своим личным Ангел-хранителем. Ведь именно благодаря ему я встретил тебя. Своё счастье. Моя благодарность ему безгранична.
