Промелькнула береговая линия, затем звездолет заскользил над переходящими в пологие сопки холмами древнего, разрушенного временем и ветрами, поросшего лесом плоскогорья, выбранного компьютером в качестве посадочной площадки. Хотя Слант отчаянно тормозил, скорость все еще была значительной – по крайней мере для передвижения в пределах атмосферы.
Те, кто наблюдал за снижением звездолета с поверхности планеты, видели, наверное, самый яркий болид за несколько столетий. Хотя если поблизости и была какая-нибудь радарная установка, она все равно ничего бы не засекла – конструкторы снабдили корабль киборга защитными экранами ото всех известных им излучений.
Холмы под ним покрывал густой лес – колышущееся море темных, похожих на земные деревьев; вероятно, их предки были завезены сюда с Земли еще во времена колонизации. Продолжая сбрасывать скорость, Слант осторожно развернул корабль более или менее параллельно поверхности плоскогорья.
Внизу мелькнуло небольшое пятно оранжевого света, и он приказал компьютеру прокрутить пленку назад с максимальным увеличением: с помощью нескольких камер компьютер автоматически фиксировал все, что мог обнаружить на поверхности «вражеской» планеты.
Пятно света оказалось костром, вокруг которого, завернувшись в меховые плащи, спали четверо мужчин. Тут же лежали мечи и щиты – очевидно, этот мир не принадлежал к тем, кому возврат к варварству даровал спокойное существование.
Даже несмотря на стоп-кадр и многократное увеличение, киборг не смог разобрать деталей, которые дали бы что-то новое. Сбросив картинку с экрана, он запросил компьютер, была ли разрушена местная цивилизация.
Таких данных не оказалось: единственным достоверным фактом оставался тот, что в направлении этой системы была выслана боевая флотилия, которая, по подсчетам, должна была вернуться через полгода после того, как нападение Д-серии разрушило Землю.
Это произошло более чем тринадцать лет назад по корабельному времени и около трехсот четырех – по внешнему. Все возрастающее различие между ним самим и окружающим его универсумом стало чем-то, что Слант уже давным-давно принял как данное, едва ли понимая, что, в сущности, происходит, и отказавшись от попыток понять. Относительность оказалась выше его разумения, зато у него было предостаточно случаев пронаблюдать ее эффект.
Он шел теперь совсем низко над плоскогорьем и сконцентрировал все свое внимание на том, чтобы посадить корабль в целости и сохранности.
