Когда все возгласы стихли, а посетители вернулись к выпивке и гуляньям, беловолосый юноша оказался у сеновала, который стоял за трактиром с вывеской, подсвеченной желтым светом фонаря.
– Я не знаю, что с вами делать, – сказал он так, словно в его власти были и жизни, и судьбы молодых людей.
– С чего ты взял, что хоть что-то сможешь с нами сделать?
– Но вы здесь, разве не так? А значит, на что-то я все-таки способен, иначе здесь бы вас уже не было!
– Мы… это какое-то колдовство?
– Нет. Всего лишь моя воля, – улыбнулся юноша, а потом представился: – Себ Анатас, к вашим услугам, – он изыскано поклонился, а затем указал на порог сеновала. – До поры это станет вашим обиталищем. Вы либо послужите мне, хотя я этому ни разу не рад, либо останетесь здесь навечно, как старина Шарль или йомсвикинг5 Олаф. Впрочем, есть и другой вариант, – Себ указал на ржаное поле, – но твой посох, Александр, тебе в этом не поможет.
В посох Алекса был вставлен скрытый клинок, перекованный мастером-оружейником из Толедо. При его участии был создан и посох, выполнявший функцию не только ножен, но и грозного оружия. После в пригороде Понферрада6 над клинком долгое время работал рунный мастер Турелье. Он давно отошел от дел и не имел никаких связей с Виньаром, но за время вынужденного бездействия не растерял своих талантов. Все иероглифы с рунами были нанесены в указанном порядке и уже не раз спасали молодым людям жизни, но сейчас Алекс не мог извлечь клинок из ножен, больше того, он не мог даже пошевелить пальцем.
– Бессмысленно, – флегматично проговорил Себ Анатас, – здесь все подчинено мне и моей воле. А теперь отдыхайте, Лука принесет вам горячей еды и подогретого вина.
Когда Анатас ушел, Алекс наконец смог извлечь клинок из посоха. Символы на лезвии зажглись бирюзовым, но все же горели не так ярко, как обычно.
– Мы в ловушке, – произнесла Анна.
Она не спрашивала, она утверждала и была совершенно права. Здесь, в этом трактире, что-то было не так. И это ржаное поле с чучелом, размахивавшим косой…
– Ложись спать, я покараулю.
– Думаю, сегодня ты можешь лечь спать спокойно, ничего не опасаясь: если бы Анатас хотел забрать наши жизни, он забрал бы их, и ни ты, ни я ему бы в этом не помешали.
– Твоя правда, Анна, – не желая того, признал Алекс.
* * *
Утро выдалось туманным. У густой серой пелене, казалось, можно было притронуться. Алекс вошел в нее и тут же появился позади своей супруги, обнимавшей себя за плечи.
