Молодому парню-качку выложили на тарелку кости небольшого животного с покрытым кровью сырым мясом, на котором местами чернели клочки шерсти. Для мужчины и женщины средних лет, кажется, супружеской пары, предназначались мерзко пахнущие молочные продукты, покрытые плесенью. Где администрация только умудряется доставать эти «деликатесы»? А главное – зачем? Откуда взялось такое меню?
Пройдя, наконец, весь ряд столов, Лика откатила пустую тележку к кухонной двери и присела на стул. Хотелось отдышаться, ведь от одного вида этих блюд где-то в горле сформировался ком, мешавший глотать, а при воспоминании о самых «изысканных» яствах, ком просился наружу.
За завтраком Лика постаралась побыстрее запихнуть в себя тарелку овсянки, и потом сразу же, почти бегом выскочила на улицу. Сестра-хозяйка ещё в столовой стала что-то говорить о глажке и стирке, но Лика обогнула её по дуге, отпихнула бледного брюнета, даму в цацках, кого-то ещё, визгливо вскрикнувшего, и вывалилась во двор. Секунду продышавшись, оглянулась на огромное г-образное серое здание и почувствовала волну дрожи, пробежавшую от макушки до пят.
Она снова брела вдоль высокого бетонного забора. Дорожки подползали ближе, потом уходили прочь, но Лика старалась не упускать из виду серую стену, окружавшую санаторий. Через некоторое время перед ней вновь и неотвратимо возник внутренний двор.
Вздохнув поглубже, Лика уже собралась идти работать, как вдруг поймала за хвост мелькнувшую мысль. Оглянулась, присмотрелась, пошла назад, уже внимательнее рассматривая забор. Потом вернулась во двор с другой стороны.
Действительно, ей не померещилось. По всему периметру не обнаружилось ни ворот, ни дверей, ни калиток, ни проделанных дыр. Один сплошной забор. Либо выходы великолепно замаскированы, так, что при всём желании не отыщешь.
– Эй!
Лика посмотрела вверх, откуда донёсся голос. На балконе четвёртого этажа, где проходила пожарная лестница, стоял Илья в куртке поверх формы (ага, именно в этом наряде он ночью принимал новую гостью санатория) и приглашающе махал рукой.
Идти в здание не хотелось, но хмурый апрельский воздух пробирал зимней промозглостью, так что пришлось вернуться в корпус. Лика поднялась на четвёртый этаж и вышла на балкон через пожарный выход.
Сквозь полупрозрачные кроны деревьев, заполнивших территорию «Черноречья», просвечивали окрестные равнины со старым тающим снегом и редкими голыми кустами. Белёсые поля пересекала извивающаяся чёрная лента оттаявшей речки.
