Так оказалось, что подконтрольно далеко не всё. Но последний свой спор, надо сказать, бабка выиграла: её кремировали. И в момент, когда дядя облегчённо выдохнул, что сокрушаться о чужой религиозности уже не нужно, он с ужасом осознал, что этой грешной теперь и доставку «домой» ещё нужно организовать. Какая-то получалась слишком большая плата за борщи на сале. Другой бы на его месте запротестовал. Но дядя не протестовал. Он не развивал свои мысли дальше слова «должен». А должен он был везти прах до Петербурга и отдать моей матери – младшей дочери. Поэтому дядя купил билеты «Кемерово – Санкт-Петербург» и в назначенный день они с тётей приехали из Прокопьевска в аэропорт.
– Запрещённое что-то везёте: жидкости, ножи? – спросили аэропортчики на досмотре.
– Да не, ничё не везём, – убеждал дядя. – У нас там только это, прах.
– Какой прах? – сотрудники напряглись.
– Ну, у нас вот мама недавно умерла, и мы вот прах везём, чтобы как-то это, ну, похоронить там, всё такое.
– Так, мы сейчас уточним, подождите.
На борт родственников в итоге не пустили. Связываться с мёртвой бабкой – пусть и в таком виде – никто не хотел. Боялись, наверное, в отчётностях идиотами выглядеть. Пока тётя с дядей решали, что делать дальше, бабку оставили в камере хранения в аэропорту. Тётя позвонила моей матери и объяснила ситуацию. Все согласились, что ехать поездом – дорого и долго. А просить приехать мою мать – безответственно: она и без того оплатила все расходы, и ухаживала за умирающей в её последние дни. И это не говоря о том, что из Сибири она прилетела лишь два назад. Сопровождать бабку оказалось попросту некому. Можно было, правда, дать ей немного самостоятельности и отправить одну. Мера кардинальная, но эффективная, как-раз в бабкином духе. Ну, а так как дела и желания мёртвых не отменяют дел живых, на том и порешили. Несчастный прах упаковали в картонную коробку, заклеили скотчем и отправили в Петербург почтой.
Посылку ожидали через неделю. По интернету ни мать, ни тётя ничего не отслеживали. Они по-советски наивно доверяли работе муниципального учреждения и целиком полагались на добросовестность его сотрудников. В предполагаемый день мать отправилась на почту забирать бабкину физическую оболочку. Но посылка не пришла. Работники ответили что-то невнятное про возможную задержку, и отмахнулись. Мать приходила в отделение каждый день. Какое-то время продолжалась игра в «глухие телефоны», пока очевидной не стала единственная вещь: Почта России потеряла мою бабку. Мать продолжала приходить, терроризируя своей эксцентричностью всё почтовое отделение, и требуя вернуть злосчастный прах. Так прошло две недели. Мать мечтала избавиться от бестолковой почты. А почта мечтала избавиться от дотошной посетительницы. Наибольшую ненависть испытывал только бабкин прах, валяющийся где-то под посылками с китайским барахлом.
