Но, даже проживая как будто не свою, невесёлую и сложную жизнь, порой ночью я уносилась прочь из страшного дома в прекрасную страну грёз, окутанную голубыми туманами. И там, во влажных хвойных лесах, так непохожих на нашу говорливую сказочную чащу, всегда встречала его, воина в тёмной броне. Он был красив, но безлик – просыпаясь, я не могла назвать даже цвет глаз, но с каждой новой встречей открывался мне чуть больше. Я словно накапливала крохи чувств без названий, понятные лишь тем, кто когда-нибудь влюблялся в образ. Порой мне даже казалось, что этот мужчина где-то рядом, бродит призраком по дому, считает секунды до нашей встречи в реальном мире. И, чем чаще мы встречались в грёзе, тем сильнее становились жажды моего сердца и желания тела. Пусть скромная и послушная, внутри я сдерживала пламя, зная: дай лишь одной искре вспыхнуть – и огонь моей привязанности будет ярким. Так он либо сожжёт меня изнутри, либо будет потушен человеком, который не ответит мне взаимностью. Либо, если окажусь достойна счастья, я это пламя превращу в звезду, способную хоть вечность указывать путь сквозь грёзы. Хорошо, что эти мои сны и мечты Жэрх не ведал. Хорошо, что никто вообще не знал, что порой я иду дальше – обнимаю своего воина, целую его, и, когда мы остаёмся наедине в спальне, даже раздеваю… Правда, всё, что следовало дальше, кутал тот самый голубой туман, и я не знала, радоваться этому или сердиться. К несчастью, и без того редкие сладостные сны изгоняла суровая реальность, как бы напоминая мне, что любовь – вовсе не цель. Главным было обрести свободу.
– Я уезжаю на два дня, – сообщил Жэрх утром, когда я чистила клетки у сов. – Волка и медведя не корми. Птицам из нижних клеток будешь давать серое зерно.
Я сглотнула, прекрасно зная, что именно он в него подмешивает.
– Как всегда не вздумай соваться на второй этаж. Пусть Огла сама там убирает. И, Тэа, никаких лекарств барсуку, пусть так валяется!
Сердце моё сжалось, однако теперь это была не только боль, но и надежда. Его неожиданный отъезд давал мне шанс всё изменить – первый и наверняка единственный за долгое время. Если большая часть горожан уйдёт на празднование к озеру, двое слуг отправятся в ближайшую таверну, а стража напьётся… Хотя, такое бывало нечасто. Но выпустить птиц я в любом случае могла уже вечером! Хотя бы тех, которым предстояло скормить отравленное зерно.
– Никаких гуляний по лесу, учти, – сказал Жэрх. – И не вздумай открывать ворота ряженым!
