— Ты потом не будешь жалеть?
— Нет, милый мой приятель шкаф, лучше я сам отправлюсь в какое — нибудь далёкое — далёкое путешествие. До свидания.
— До свиданья.
Раздался телефонный звонок. Он вывел девушку из сна. Она взяла телефон.
— Алло. Да. Я слушаю. Говорите.
— Алло, Ирма. Привет.
— Кто это?
Со сна и от лекарств Ирма плохо соображала, но она поняла, что ей стало значительно лучше.
— Это я, Архип. Ты разве не помнишь меня?
— Ах, это ты. Я вспомнила тебя. Ты недавно провожал меня домой. Чего ты хочешь от меня?
— Давай встретимся сегодня. Ты не против?
— Нет. Давай, но не сегодня. Уж точно никак не получится.
— Но почему так?
— Архип, извини меня, пожалуйста, но я болею.
— Очень — очень жаль. Давно?
— Уже два дня.
— Насколько сильно ты больна, Ирма?
— Весьма серьёзно.
— Это ужасно плохо, — ей показалось, что его голос дрогнул от жалости к ней. — Чем ты больна? Хочешь, я приеду к тебе? Может, надо чем помочь?
— Ничего страшного не произошло. Просто очень сильная простуда. Лучше не приезжай, чтобы тебе не заразится.
— Хорошо. Ты уговорила меня. Не хочешь, не надо. Я позвоню завтра.
— Почему ты до этого не звонил?
— Закрутился с делами.
— Позвони завтра. Я буду очень сильно ждать.
— Я тоже.
Затем разговор закончился. Библиотекарь положила телефон на место. В комнату вошёл Терентий Яковлевич.
— Кто это был?
— Да так, один знакомый.
— Кто он такой?
— Подвёз два дня назад меня на своей машине до дома.
— То — то я смотрю, он так подвёз тебя, что ты вся вымокла.
— Нет, папулечка, пойми, что я это сделала ещё раньше из — за того, что забыла дома зонт. К тому же, Архип предложил меня подвезти на машине. Сразу я побоялась иметь с ним дело потому, что совсем не знала его. Я дорого расплатилась за это своей болезнью. Так что иногда надо доверять людям, хотя сейчас говорят, что этого не следует делать. Видишь, Архип оказался приятным исключением из правил. Он не только ничего плохого мне не сделал, но даже довёз меня домой в сохранности и целости.
— Я очень рад за тебя. Я очень люблю тебя. Может, поешь? Или ещё поспишь?
— Я, пожалуй, ещё с часик посплю, а тогда покушаю.
— Хорошо, родная. Теперь спи. Отдыхай.
Он поцеловал её в щёку, а она снова уснула. На этот раз совсем без сновидений.
Прошёл час. Девушка проснулась, потянулась, с большом трудом на ватных от болезни ногах еле дошла до кухни. Там ждал её отец.
— Давай, доченька, садись и кушай, пока всё не остыло. Я готовил для тебя. Ешь, не стесняйся.
На столе стояла яичница — глазунья. В чашке дымился чай.
