— Да люблю я, люблю, — поспешно сказал он, чтобы предотвратить надвигающийся скандал. Только поскольку ты давно стала взрослой, тебе пора как — то становиться более самостоятельной. Отчего я так часто должен слышать, что ты произносишь о своём отце?
— Ты ревнуешь, не так ли?
— Да, есть немного, — не стал отрицать очевидного гонщик. — Мне хочется, чтобы ты как можно чаще вспоминала не только о своём отце, но и обо мне тоже. Обычно говорят насчёт нерешительных мужчин: "Пора оторваться от маминой юбки". Раз ты не мужчина, могу посоветовать совсем другое. Пора отрваться от папиных штанов.
— Хорошо, ты прав, я подумаю над твоими словами. Так как насчёт посуды?
— Иди мой, — развёл он руки в стороны. — Разве я против? Я хотел сделать как лучше, но если ты рвёшься поухаживать за мной, то вперёд.
Вскоре вся посуда была перемыта. Тогда молодой человек схватил девушку в свои объятия и стал щекотать. С его стороны это вскоре грозило перейти в нечто большее.
— Ай, мы так не договаривались! — стало слабо отбиваться от него она. — Мне не пять лет, чтобы ты занимался такими глупостями. Мы договаривались, что ты вскоре отвезёшь меня домой. Ты нарушаешь своё обещание.
— Я не знал, что ты боишься у меня щекотки.
— Я вовсе не боюсь её, но пора знать честь. Сколько можно мне находиться у тебя? Папа волнуется за меня.
— Ну, хорошо, — устало ответил Архип. — Позвони ему и скажи, что я везу тебя домой.
— Спасибо за разрешение, — искренне улыбнулась ему библиотекарь.
— Пожалуйста, — сказал он со скрытой иронией, но она была так наивна, что не разобрала её в его словах.
"Сколько можно держаться за своего престарелого папашу?" с раздражением подумал он. "Долго так будет продолжаться? Ирма давно взрослая девочка, а ведёт себя как малолетняя школьница. Когда она только поймёт, что на свете существует не только он, но есть ещё и я?"
Сам молодой мужчина давно стал самостоятельным, он не понимал, как другие могут быть в таком взрослом возрасте как она такими настолько сильно привязанными к своим семьям. Хоть Архип любил свою семью, но порой они так раздражали его своей излишней опекой!
— Папочка, привет, — радостно защебетала Ирма в трубку.
— Привет, доченька, — с беспокойством заговорил Терентий Яковлевич. — Ты где?
— Я по — прежнему у Архипа.
— Ясно. Когда ты будешь дома? Давай уже скорее приезжай.
— Я скоро буду.
— Я так соскучился по тебе за ночь!!! Если вскоре ты не вернёшься, то за тобой поеду я.
— Хорошо, я всё поняла. Я выезжаю. Считай, что я уже выехала. Я кладу трубку. Я целую тебя.
