Сердцебиение участилось до гула в ушах, каждая мышца звенела от напряжения.
Венанция остановилась за моей спиной, и я вспомнила о висящих на позорных столбах людях с иссечёнными спинами. В руке Венанции не мог скрываться кнут, но мурашкам бесполезно было это доказывать, они бегали и бегали по спине, холод сжимал внутренности.
Дыхание Венанции коснулось основания моей шеи, и я вздрогнула. Волоски вставали дыбом, сердце норовило выскочить из груди.
– Кайден подарил тебе белую лошадь, которая предназначалась мне, – прошелестела Венанция, и бархат жалобно затрещал, сюрко расходилось, расходились завязки платья. – Он подарил тебе чулки, которые предназначались мне среди других даров. – Венанция запустила руку под вырез декольте и дёрнула вверх сорочку. Распущенное платье позволило высвободить край шёлка. – Шёлковую сорочку, предназначавшуюся мне, Кайден тоже подарил тебе. И ты хочешь сказать, что это всё – приятный сюрприз для его приятеля?
Лезвие кинжала оказалось перед моим лицом, в его зеркальной поверхности я увидела ярко обведённые глаза Венанции: в них было чистое безумие.
Этим кинжалом она разрезала моё платье. Его сейчас приложила к моей скуле. Правда, плоской частью.
– А ведь даже если разрезать тебе лицо, это не поможет: через пару дней ты будешь как новенькая, целительница, – произнесла Венанция с сожалением и тут же воодушевлённо поинтересовалась: – Или не будешь? Может, проверим, насколько ты искусна в целительском мастерстве?
Я дёрнулась, но меня держали крепко.
Запустив пальцы в мои волосы, Венанция отвела кинжал, покачивала лезвием.
Оглушительный грохот перебил гул в ушах и заставил принцессу и стражей ослабить хватки. Статуи и вазы, цепляя друг друга, валились на пол, и в самом начале этой разрушительной цепочки, виновато склонив голову, стоял мастиф. Остальные лежали и поскуливали.
– Ах ты тварь! – Венанция отскочила от меня.
Служанки лихорадочно пытались удержать падающие вещи, цепная реакция захватила уже и полки, устроив вазопад.
– Держите! – Венанция перешла на визг.
Стражники метнулись спасать вещи, а нашкодивший мастиф, проскочив мимо них, ломанулся к двери. Створки, не выдержав удара, распахнулись. Мастиф замер в коридоре, оглядываясь на меня, будто приглашая.
Подхватив подол, я рванула к выходу. Пёс припустил дальше. Платье поползло вниз, я прижала его к груди и просто бежала по этим каменным разукрашенным страшным коридорам и лестницам. Бежала за мастифом. За ним же, не соображая, свернула в какую-то дверь.
