Он глубоко, с наслаждением вдохнул аромат разомлевшего ото сна Жанкиного тела, чувственно (так бы и… ) погладил душистые волосы, нежно дотронулся губами до ямочки у ключицы, отчего червячок желания беспокойно зашевелился, совсем некстати, и осторожно заставил перевернуться её на другой бок: иначе не уснуть.
Она тут же зашевелилась, вздрогнула, будто бы случайно задрала подол ночной рубашки, упёрлась в него оголённым задом и плавно выгнула спинку, давая понять, что ждала, что нечаянно уснула. Пришлось обнять, запустить руку в вырез рубашки, где покоились полусферы с удивительно нежной кожицей, где до невозможности тепло и уютно. Вадим не хотел или думал, что не хочет, но нечаянно нажал на заветную кнопочку, которая секунду подумала и начала наливаться восприимчивой спелостью.
Он почувствовал, как включилось в работу её трепетное сердечко, раскачивая воображение и желание, как оживали расслабленные мышцы, как соблазнительно вибрируют бёдра в предчувствии праздника. И вот уже её рука шмыгнула назад, вклинилась между ног. Ниже, ещё ниже.
– Жанна-Жанна, вставать через три часа, что ты творишь!
Девушка окончательно просыпалась. Дыхание её становилось горячим и шумным. Это было началом восхитительно аппетитной пикантной игры, но, увы, так не вовремя. Однако отступать было поздно. И некуда.
Вадим поглаживал, тискал, нажимал на что-то дико приятное, чувственно или глубоко проникал. Именно так и туда, как Жанна мечтала, как задумала. Видно у них было нечто вроде двухсторонней телепатической связи.
– Не двигайся! Останься там навсегда. О-о-о!
Жанна. Любил её Вадим или нет? Он не знал на этот вопрос ответа. Всё в отношениях и мыслях было неоднозначно, сложно. Она была некрасивая, угловатая, но удивительно энергичная, впечатлительная и живая. Если бы к Жанкиному телу и её неуёмному темпераменту приделать милую головку с симпатичным личиком, пожалуй, непременно влюбился бы. Да!
Она так смешно смущалась, когда раздевалась перед сном, когда Вадим категорически отказывался отвернуться, пока Жанна переоденется. Девушка так кокетливо краснела, так стремительно отворачивалась, когда он нагло подглядывал за ней, особенно в душе. Случись Вадиму нечаянно подсмотреть, как Жанна расчёсывает волосы, накладывает макияж – она надувала губки.
Когда любимый в шутку срывал с неё обнажённой одеяло, прикрывалась немедленно, обижалась, даже могла расплакаться, но вела себя кротко. Растерянность и беспомощное смущение нравились ему.
