Неуравновешенный | страница 3



***

За что?

Всё из семьи. Стареющая мать делала меня, как единственного мужчину в своей жизни, ответственным за её комфорт и душевное равновесие. С годами возлагала всё больше, лишь сильнее разочаровываясь. Пугала плачем, упоминая некую страшную болезнь по возрасту. В конкретику не вдавалась, сколько ни допытывайся. Я ни дитятко, ни мусорное ведро, ни спонсор, тем более. Неблагодарный, безответственный, бесполезный сын.

Дело всей жизни. Прислужникам искусства обыкновенно сложно смириться со своим роком под натиском рациональных и приземлённых. А драгоценное время безвозвратно уходит. Я же всегда жил образами, всяким удовольствиям предпочитал ватман и уголь, холст и масло. Архитектура, мечта моя, как наука давалась легко и приятно. За рисованием даже недуг отступал.

Мама напоминала, что это я маленький, гоняя на санках, улетел и напоролся аккурат на железные заборные штыри. Весь город там катался. Один я отличился. Переломал позвоночник и обе руки. Всю жизнь меня преследовала ноющая боль в плечах и предплечьях при физической нагрузке, фактически делая инвалидом. Врачи талдычили – здоров. То, что разок подтянуться не могу, а работать кисточкой битый час – охотник, лжесвидетельствовало против меня. Чтоб учиняли в лукавстве.

Детство кончилось. Выпускником с красными дипломами я переступил порог лучшей строительной компании города. Потом – другой. Другой, и так до последней, где мне с моими амбициями указывали на дверь. Испытывать удачу более негде. Переезд себе позволить не мог. Жизнь в краевой столице на период обучения оплачивала мать.

Загнанный в угол, попросил хоть что-то по специальности. Определили. Разнорабочим на объект. С обещанием карьерного роста. Я, весь такой покалеченный, взвыл в первый же день. Протерпел недолго. Ушёл домой к маме. Слушал её истерики, а сам думал, как жить. Не придумал. То была единственная моя дорога, где развалился уже на старте. Выхода не видел.

Фундамент личности – семья, работа. Самосознание, в конце концов!.. Вредно для психического здоровья. Родись я на день раньше – стоять мне твёрдо на земле, а не витать бы в облаках. Чтоб и волки целы, и овцы сыты, да только и ни туда, и ни сюда. Добро и зло боролись во мне. Путал их. Много на себя взвалил. Да о чём может идти речь? На кой требовать категоричности от человека, во всех смыслах дезориентированного? Опьянённый пустыми, ничем не подкреплёнными сомнениями, что смешно, так и не разрешил себе обжечься чувствами. Не определился. Бессмысленно. Неоправданно. Не про меня. А мозговой червь напоминал о себе, исключительно когда я оставался с мыслями один на один. Они качались. Закручивались циклами, парадоксами. В поиске своего «Я», возомнивший себя знатоком, полубогом, по щелчку пальцев становился никем. Обращался в ничто. А потом по новой.