– Или ты за ним? – намекнула та. Обратилась к сыну. – Иди с ними.
Тима переводил вопросительный взгляд туда-обратно. Неопределённость терзала, но её ладони так и не выпустил. Валерия по-доброму посмеялась:
– Это привязанность, – пояснила она Стасу. Указала на Петю. – Смотри! У тебя то же самое.
Нездоровая лёгкость в голосе и жестах выдавала безнадёгу приговорённого к казни. Вот только умереть-то теперь не получится. Очень жаль. Значит, это лечит не всё.
Валерия сделала шаг в сторону, чтобы обойти – Стас отзеркалил. В другую сторону – то же самое. Убийцу его убийцы даже тронули нелепые попытки поехавшего мальчишки задержать их. Глянула на него снисходительно, умалчивая об очевидной просьбе. Он тоже смотрел ей в глаза, стремительно приближаясь.
В последний момент Валерия за своим отражением распознала смерть. Стас умер давным-давно. Ничто не смогло его вернуть, и та же клятва, обрекающая на бессмысленные скитания тени не возвратила украденную жизнь. Только он сам, отравленный ненавистью, что сильнее небесных запретов и адских печатей, долгие годы томящийся в огне своей холодной тюрьмы за пустотой зрачков протянул руку из темноты за ней. Пусть это страшно. Пусть её половина не его, но она есть. Притягивает. Наконец его обречённая душа нашла целостность. Наконец он им отомстит.
Животный страх кольнул навеки замершее сердце, как заступница и мучительница Пети попала в жадные объятия мертвеца. Не успела оттолкнуть. Земля разверзлась под их ногами и похоронила обоих.
Птицы тихонечко переговаривались между собой где-то за пределами видимости. Свежая трава, лентами полосующая просёлочную дорогу, тянулась к солнцу, медленно плывущему вверх. Ничто во Вселенной не выдавало произошедшего здесь секунду назад. Ни следа, ни трещинки.
Не до конца понимающий масштабы трагедии Петя прильнул к плечу малознакомого мальчишки и, по привычке, горько заплакал. Тимофей смотрел на место, где названных друга и мать только что проглотила земля. Смотрел взглядом человека, который в одночасье окончательно и бесповоротно сошёл с ума.
Дело «Станислава и Петра» №1.
Сулящие бесполезность и вредность тайных знаний отвадили элиту, зовущую себя «научной», от скрытых человеческих возможностей, уводящих от одной психологической жизненной формы к другой. Я была такой же. В падающем самолёте нет атеистов, а от моего оторвались оба крыла. Только теория вероятности продемонстрировала свою эффективность, ведь даже тогда я бы не отошла от традиции и не обратилась бы к традиции. Моё открытие, которое открыли тысячу лет назад, всё равно самое главное из существующих. Даже если колесо случая покатится в другом направлении.
