Наступило утро, затем еще одно, и так пару недель подряд, каждое утро, выключая будильник, я думала только об одном. О своей важной миссии, которую сама себе нашла и установила на пьедестал приоритетов. Только, к моему огромному сожалению, миссия выполняться отказывалась, я ей явно не понравилась своей нерешительностью, и она старалась как можно дольше меня избегать. Ее можно понять.
«Непонятно откуда взялась какая-то неповоротливая особа, которой нужно несколько раз показывать-рассказывать, а она сначала думает долго, а потом приходит со словами «я готова»! Нет, милочка, будьте любезны постоять в коридоре и дождаться очереди. Папка с вашими добрыми делами, за ненадобностью, отложена, ожидайте! И закройте дверь, дует!» – думаю, в бюро добрых дел я получила бы именно такой прием. Что ж, остается смиренно ждать, если не этого, так любого другого удобного случая. Вот так всегда, решишь доброе дело сделать, а попробуй – найди его, хоть бабушек у перехода карауль.
И вот, в очередной беседе со своим верным другом, я задалась вопросом: «Почему нельзя просто любить, просто гармонично жить с человеком, жить человеком? Без громких фраз, обещаний и бездействий, истерик, интриг, выяснения отношений? Просто быть рядом, быть одним, в молчаливом объятии тел и душ проводить время? Когда эти объятия красноречивее самых искусных фраз. Тихо, в пустой комнате, в пустом городе, полумрак, и только молчаливое объятие, настолько сильное и величественное, что своим могуществом может освещать все вокруг, но главное, от него светятся две души, способные нести в мир добро, красоту и радость. Ведь человеку для счастья немного надо: знать, что вечерами к нему кто-то спешит и спешить самому, потому что ждут». И надо отметить, что мой собеседник в которой раз проявил свою эрудированность и указал на то, что дело в нас самих, мы сами усложняем себе жизнь. Что не говори, а приходится с ним соглашаться, снова. И из чего вас таких умных выращивают: чай чаем, а к каким выводам подводит.
Следующий день пролетел незаметно – незаметно тяжело, – и его остатки сжимали виски и давили на плечи. Отдавшись во власть толпе, которая благосклонно внесла меня в нужный вагон, я обратила внимание, что посетителей подземного вида транспорта сегодня куда больше обычного. Духота. Ощущение, что где-то поблизости слет парашютистов или любителей походов: окруженная людьми с рюкзаками на плечах, я начала переживать, что они начнут совершать жертвоприношение богу вещмешка, и жертвой буду именно я, ибо занимала почетное место в центре их круга. Спустя пару станций опасность миновала – большая часть участников слета вышла. Наконец-то можно вдохнуть полной грудью и посмотреть по сторонам. О, счастье! Они были здесь. Они – люди, о которых за последние две недели я думала больше, чем о себе самой. За чье счастье переживала больше, чем за свое собственное. Попытавшись вспомнить, сколько станций у меня есть в запасе, я начала медленно пробираться сквозь толпу. Но это было лишним. Видимо, не одна я хотела действовать более решительно: молодой человек что-то спросил у девушки. Она, смущенно опустив глаза, что-то ответила с улыбкой. Это был один из самых ярких дней за последнее время: мне посчастливилось стать свидетелем зарождения чего-то большого и искреннего, как мне хотелось верить. Не скрывая радости, я нагло следила за ними, чтобы в случае, если что-то пойдет не так, помочь ей или ему. Но они обошлись без моей помощи: молодой человек пытался успеть внести номер телефона девушки в свой список контактов. На разлучавшей их станции метро девушка вышла. Надо было видеть лицо молодого человека. Проехав рядом с парнем еще несколько станций, я пристально наблюдала за ним: он не выпускал из рук мобильный телефон, писал и стирал сообщения. Нет, я не стояла настолько близко, чтобы видеть, какие манипуляции он проводит с техникой, это было и так понятно. Периодически поднимая глаза, будто ища подходящие слова на потолке вагона, он возвращался к экрану и судорожно стучал по нему пальцами, затем, подумав немного, удерживал одну кнопку. Он писал ей. Я была уверена.
