После бала Ксеня выглядела уставшей. Весь вечер ее то и дело просили прочитать что-нибудь из стихов, отказывать было неудобно и девочка изрядно утомилась, все-таки она была еще совсем ребенком. Ксеня забралась на колени к Теодору, уютно пристроила свою очаровательную головку на его плече.
– Пап, а ты хотел бы вернуться назад?
Теодор опешил. Какими то еще способностями удивит его приемная, но ставшая такой родной, дочка?
– В каком смысле – назад? Куда – назад?
– Пап, ну я же знаю, вы с мамой не тутошние.
– Откуда ты это знаешь?
– Я вижу линии вашего прошлого. Не само прошлое, а только линии. До какого-то момента они были одни, а потом изменились. А мамы-Лизина линия вообще с небольшим разрывом, после которого тоже другая, чем до. Это не ваш мир, вы пришли из другого…
– Да, все верно… – Теодор вздохнул. Девочка видела куда больше, чем можно было предположить. – А Лексис? Он как?
– Нет, Лексис тутошний. Он очень хороший, здОрово, что вы друзья.
Теодор много раз думал поделиться своими переживаниями, своей историей с Лексисом, в надежде что тот тоже иной. Но все откладывал. И, видимо, не зря. Друг, скорее всего, просто бы не понял.
– Нет, Ксень, теперь не хочу. В начале я очень скучал, даже с Лизетт вместе нам было как-то неуютно здесь. Потом привыкли. А теперь вот у нас есть ты. И я ни на что это не променяю. В тот момент, когда я взял тебя на руки в Великом Ничто, в моей душе что-то перевернулось. Немного жаль, что я не смог попрощаться в старом мире с детьми и внуками, но, думаю, они поймут. Они всегда будут жить в моем сердце. А почему ты спрашиваешь?
– Ну, когда я поняла, что вы не отсюда, мне стало обидно за вас. Вы ведь лишились своего родного дома. И я подумала, а смогла бы я вас вернуть? И я попробовала. Я понимала, что без вас буду очень скучать, я вас очень люблю, но думала, вдруг вам в старом мире будет лучше? Но у меня не получилось.
– Попробовала? Как? И почему ты решила, что сможешь?
– Пап, прости… Я перед этим пробовала еще. На Васяле, когда он спал. Я переместила его в Великое Ничто и вернула обратно. Он ничего и не заметил, ты же сам знаешь. Прости, пап, я знаю, что не должна была так рисковать. Но я думала, что если вернуть не получится, то ты точно поможешь, меня же ты вернул…
Теодор обнял девочку покрепче, погладил по голове, поцеловал. Ругать дочку смысла не было, она куда сильнее папы-фотуграпа.
– Только будь осторожна, пожалуйста. – Шепотом произнес Теодор. Девочка едва заметно кивнула и сладко засопела во сне. Теодор осторожно переложил ее на кровать, а сам долго смотрел на красавицу дочку, размышляя, какие еще сюрпризы готовит судьба. Наконец, сон сморил и придворного фотуграпа-живописца…
