И всё же есть в столичном Светлоярске то, чего нет и в богатейших из провинциальных центром. Кафедральный собор, он же дворец, действительно являющийся домом богов по мнению местных жителей, привлекает местный люд в столицу. Сравнительно много местного люда живёт в столице вопреки высоким налогам и подчёркнутой архаичности жизни. Сюда едут за богатствами не материальными, а за какими? Могут ли языческие боги действительно даровать духовные богатства или всё дарованное ложь? Безнадёжно больные действительно получают сверхъестественное исцеление или лишь видимость?
Мой дух всё ещё сопротивляется иноверческому соблазну, но ноги словно бы сами собой несут к божественному целителю. Словно бы само тело предчувствует, что ещё немного и я утрачу даже способность к самостоятельному передвижению. Хорошо хоть сопровождающие держатся на расстоянии. На редкость смертельная болезнь не заразна и мне безопасно для окружающих предоставлена иллюзия свободы. Впрочем, я даже сейчас могу уйти и умереть без обращения за помощью к языческому божеству, но не станет ли отказ от исцеления смертным грехом самоубийства? Господи, как поступить?!
Не знаю, бездумно шагаю. Силы убивают, тянет присесть, лечь, умереть… нет, умирать мне ещё рано!
Как свеча вспыхивает перед тем, как навек угаснуть. Так и я почувствовал прилив сил, ускорив шаг почти до бега. Вот и храм, чей правый от меня купол засияет под светом Ярила, когда наступит рассвет. Его покрывает легендарный орихалк – истинное золото. Пока же, душу радует мягкий свет мифрила – истинного серебря, покрывающего левый купол дивного храма. Какой прекрасный собор, созерцать так и тянет. Почему же мою христианскую душу так радует красота языческого храма?
Но вот я забываю о душе своей, забываю даже о Боге Истинном, видя её. Божественная царица, владычица ночи, целительница душ, хранительница снов… Дивия без единого взмаха крыла парит в ореоле сверхъестественной красоты мягкого света и кажется действительно управляет заходом Селены. Нет, невозможно смертной повелевать ночным светилом, чур меня!
И всё же разве у смертной могут быть такие волосы, что вьются на незримом ветру и в которых светятся словно бы настоящие звёзды? Разве могут быть у смертной глаза полные древней любви, что сильнее тысячелетий?!
Слава Богу, что я женат и люблю свою жену, а божественная красота Дивии – это красота сверхъестественной кобылицы, не человекоподобной женщины. Иначе я полюбил бы её, как смертные любят богинь, не надеясь на взаимность, когда сама любовь служит наградой любящему. Как же слаба оказалась моя вера, не удивительно, что дочь почувствовала фальшь и захотела уйти… почти ушла в другой мир от псевдомиссионера, от лживого отца, лгущего даже самому себе!
