Для меня новой мужской одежды не нашлось, но зато мою старую одежду аккуратно заштопали прямо на мне. Нашёлся для меня и новый рюкзак с вещами лучше утраченных. Ещё мне почти насильно, не слушая возражений, вручили богато украшенный посох с явно драгоценным камнем в навершие. Более того, старшая няня мне уверенно пообещала, что Яросвет наградит меня по-царски за спасение дочери. Нет, сделает достойный бога подарок! Стыдно, так стыдно, что делать?!
Сумерки сгущались и мне удалось потихоньку отстать от каравана нянек, смотревших теперь во все глаза за подопечной. Я же отправился на темнеющий вдали железнодорожный полустанок к северу от столицы с её сияющими огнями. Уже там удалось сесть на последний поезд, идущий к моему временному приюту в этом мире. Хотя какая-то часть меня жадно хотела принять незаслуженную награду, но я в долгу перед Яросветом за чудесное исцеление. Какой же я христиан, если буду доверием благодетеля злоупотреблять?
И всё же без подарка я не остался, заснув с наступлением полуночи под мерный перестук колёс железнодорожного состава, словно бы перенесённого на Эквус с Земли. Во сне ко мне явилась богиня!
– Здравствуй, царица Дивия! – сразу узнал я ту, которую не мог забыть. К тому же видимо её силою ко мне во сне пришла такая ясность сознания, которая и наяву редко бывает.
– Здравствуй! – с видимым волнением отозвалась Дивия и вдруг опустилась передо мной на колени. Царица, богиня… перед мной!
– Ваше… что… за чем? – неразборчиво бормоча от безмерного удивления я чуть было не ринулся её поднимать, но она, заметив моё смущение, поднялась сама.
– Ты спас мою дочь, как мне тебя отблагодарить? Боюсь, муж сделает тебе подарок чрезмерный для смертного. Жить век за веком, хороня раз за разом почти всех вокруг себя… – тут Дивия замолчала. Да, я слышал о том, что крылатые единороги могут поделиться своим бессмертием с избранными смертными. Только вот через век-другой смертные отказываются от божественного дара и умирают. Раньше я не понимал почему.
– Какая ещё награда? Я повёл себя недостойно христианина, меня следует наказать! – и тут я поведал матери, как чуть не обрёк её дочь на смерть. После чего сжался, закрыл глаза, ожидая, как легендарной крепости рог разгневанной матери пронзит сердце негодяя, и я умру во сне и наяву!
К моему величайшему удивлению, вместо рога в сердце я ощутил мягкое прикосновение крыла к своей голове. А затем услышал:
– Я не наказываю за дурные помыслы, а исцеляю души, – и вот кончик острого рога Дивии осторожно коснулся середины моей груди, где по поверью живёт душа, и душевная боль почти оставила меня, почти…
