На следующий вечер, когда мы пришли с прогулки, их не было дома, а на столе лежала записка: «МЫ ПОШЛИ В КАФЕ, ДОПОЗДНА НЕ ЖДИТЕ. ЦЕЛУЮ ВАС ОБОИХ. ЛИНА». Я улыбнулся; Лина относилась ко мне почти как к сыну, несколько раз целовала (и даже при Якубе, но он ничего не говорил). Её любовь была для меня важна, тем более, другой материнской любви я не знал, а маму почти не помнил. Нет, папа Уве меня тоже любит, но всё же…
– Что ж, весь дом наш, – сказал я, положив записку на стол.
– Это точно. Кстати, – сказал он, понизив голос, – не хочешь заглянуть в комнату тёти?
– Зачем? Что там делать?
– Знаешь, у неё такая странная привычка: она прячет по всей своей спальне шоколадки.
Я рассмеялся.
– Зачем?
– Не знаю, но она так делает, и не первый год. Я с детства ворую их, когда её нет.
– И она типа ничего не замечает?
– Ну, она ничего не говорит. Господи, у неё там столько шоколадок – как будто она помнит, где, какую и куда спрятала! Ну что, пошли?
– Пошли.
Комната её никогда не была заперта. Она очень просторная, но мало мебели: кровать, торшер да туалетный столик со стулом. На столике куча всякой косметики и шкатулок.
К одной шкатулке Якуб подошёл и открыл её. Там лежали всякие драгоценности: ожерелья, кольца и прочее.
Он осторожно стал вынимать это добро, клал на стол. Я заметил среди драгоценностей кольцо, на котором отображался свет торшера. Я взял его.
– Красивое.
Якуб посмотрел на меня.
– Забирай себе.
– Иди ты… Я не про это. Оно такое… изумительное, необычное. Оно прям, знаешь, выделяется. Интересно, оно очень дорогое?
– Ты думаешь, что я не понял намёк…
– Ищи лучше шоколад. – Я положил кольцо в кучку украшений.
Он нашёл тёмный шоколад с орешками на дне. Открыв его (кстати, он даже не был просрочен), мы сели на кровать и принялись за трапезу. Якуб поморщился.
– Фу, не люблю тёмный шоколад. Ешь сам, а я пока другой достану.
Я улыбнулся и откусил четвертинку.
Я продолжал смотреть на это кольцо. Уж очень оно необычное: большой бриллиант отображал свет, а на самом кольце инициалы: Б. В.
А что, если…
Да нет, не может быть! Я махнул рукой.
И всё же…
Но Якубу я ничего не сказал, да он и не обратил на это внимания.
