– Ты ничего не видел! – рявкнула она.
– В смысле?
– Ты знаешь, о чем я. – Он не знал; то есть, сначала не понял, о чем она говорит, но много времени для осознания ему не понадобилось.
– Покажи, – сказал он неожиданно даже для самого себя.
– Что!?
– Просто покажи, – в ответ на эту просьбу он услышал «зачем?», только в более грубой форме. Он решил не ждать, пока Лена сама засучит рукав, а действовать: подошел, нежно взял ее руку (она не сопротивлялась) и осмотрел то, из-за чего всю жизнь комплексовала Лена. – И ты этого стесняешься?
Она ранимо кивнула.
– Фигня какая-то.
– Фигня?! Меня из-за этого знаешь, как называли? – тон голоса давал понять, что до слез не так уж и далеко. – Тебе этого не понять! Ты можешь хоть весь чернющими волосами покрыться и тебе ничего не будет!
– Перед тобой стоит жирный, – он пожал плечами, – заикающийся дурачок, который покрасился в розовый. Кто из нас еще должен стесняться? Ты сама видишь, как ко мне относятся из-за этого… Но почему-то на лысо я не бреюсь, шапки ношу только на улице… Не знаю, когда я на людях появляюсь так, у меня не возникает никакого чувства стыда. Ну, было в начале, но потом как-то… прижилось что ли? Почему бы тебе также не поступить? Тем более мы все взрослые, поймем, может, кто поможет тебе за уходом… я хз, я не шарю в этих ваших девичьих делах, – он закончил речь, махнув рукой и уловив взглядом опечаленное лицо Лены, которая, видимо, обрабатывала каждое слово, сказанное Славой.
Пауза, как им обоим показалось, была слишком долгой, поэтому Слава хотел добавить еще пару слов к ранее сказанному, но Лена перегнала его, согласившись с ним и скромно поблагодарив… и обняла. Даже со своей бывшей девушкой Слава не чувствовал такого тепла, как сейчас. Немного потупив, он сомкнул свои руки у нее за спиной.
В этот же день они выяснили, что все это время жили в одном доме, в одном подъезде – у Лены третий этаж, а у Славы – шестой.
