Я решительно подался к выходу, расталкивая опешивших от такого стремления к топору стражников. Они едва поспевали за мной, натягивая волочащуюся цепь, чтобы придержать бегущего к своей погибели безумца. Нигде нельзя было ошибиться, потратить мгновение впустую – залитая беспощадным солнцем сцена либо станет триумфом моих талантов, либо последним позором. Я всё держал под контролем – впереди почётная стража со стоящим по струнке палачом едва только оборачивалась на нашу суету, стоя шагах в тридцати дальше от выхода, как я уже нашарил взглядом ложе короля, убедившись, что он и правда здесь. Резко прибавив ходу, я сбросил оковы под ноги преследователям и воздев руки к небу бросился на колени у края деревянного помоста.
– Великий владыка Иоган, у твоих ног я прошу слова прежде, чем случится непоправимое! Не губи, пока я не закончу свою речь, посмотри на меня внимательно и поймёшь, что не безумец я! – протараторил я руками творя гипнотические жесты с большим усердием.
Сильные руки ухватили меня за шиворот и потащили к новенькой плахе, ещё не напившейся сполна крови, я едва не запаниковал, собираясь уже погибнуть в бою прямо здесь, как услышал королевский рожок, и хватка ослабла. Зеваки затаились в ожидании – сегодня я им явно предложу кое-что получше дико вращающей глазами отрубленной головы. Поймав инициативу, я снова бросился на колени, обратившись к роскошному шатру короля:
– Милорд, тот, кого вы собирались казнить сегодня уже не сможет ответить за свою ошибку! Я скажу за него, пусть вы больше с ним не свидитесь никогда. Ведь его преступление состояло в самонадеянности и непонимании размеров беды, нависшей над вами. Жук-суховей, от которого он пытался избавить ваши посевы – лишь предвестник! Я не могу сеять смуту на виду у всего честного народа, но отлагать беседу попросту невозможно! Я вернулся из будущего, чтобы спасти вас, мой король!
Толпа взорвалась многоголосицей возмущения, где была и радость неожиданному представлению безумца, и страх пророчества, и нетерпение в ожидании кровавой расправы. Драматическая пауза не затянулась надолго и зрительный контакт с озадаченным королём закончился тремя сигналами рожка. Разочарованная отменой казни толпа бесновалась, стражники теснили зевак к выходу с площади, а меня уже намного деликатнее подняли с помоста. Здесь и сейчас я перевернул часы, но песок продолжил убывать и мне лишь дана передышка для подготовки к следующему акту самой дерзкой аферы, какую только видывало это захолустье. Пусть я не был силён в колдовском искусстве, но с тем малым знанием я мог управляться куда изобретательнее более даровитых коллег.
