Проша уже натанцевался с барышнями разной комплекции и теперь сидел на золоченном стуле, блаженно откинув оттоптанные дамами ноги.
– Я так никогда себе невесту не выберу! – пожаловался он, – сколько их тут разных, может и мои бывшие – намалеваны так, что и не узнаешь, кто там под слоем белил есть…
Царевич пригорюнился, но тут же с горя выпил чарку зелена вина и с новыми силами пустился в пляс.
– Слушай, а давай вместе женимся, а? – подскочил после очередного тура к Матвею запыхавшийся друг, – смотри, какой цветник…
Проша обвел рукой зал, пестревший яркими красками платьев, рукой – выберешь себе кого-нибудь…
Он снова пустился в пляс, а задумчивый начальник дворцовой охраны побрел по залу, всматриваясь в восторженные лица девушек-нет, он не искал себе жену, он давно приметил девушку, но при виде нее краснел и отчего-то откладывал разговоры на подобные темы- слишком уж неприступна и серьезна казалась ему избранница. Царевич, кстати, тоже пытался подбивать к ней клинья- но в этот раз его беспроигрышная схема обольщения дала сбой, а несостоявшаяся жертва обольщения стала относиться к нему, как к пустому месту. Проша, правда, не унывал- на его век симпатичных барышень хватало и зацикливаться на одной- только время зря терять. Вот и сегодня она самым бесцеремонным образом проигнорировала очередной бал, – как к такой подступиться?
Большинство же из приглашенных девушек вовсе не надеялись зацепить царевича, а вот приближенные к нему молодые люди волновали многих барышень больше, чем наследник. Сам он, кстати, вовсю отплясывал уже десятый танец с какой-то рыженькой девушкой в облегающем изумрудном платье и что-то жарко нашептывал ей на ушко.
Матвей Селиванович поставил бокал с ненавистным шампанским (а что делать-мода, дворцовый этикет царя Берендея, которому очень уж полюбилась иностранная шипучка и теперь стала обязательным атрибутом всех дворцовых вечеринок, а придворным предписывалось периодически попивать), ослабил тугой воротник парадной сорочки и вышел в сад.
Здесь было непривычно тихо и свежо после душного и громкого зала, а от кустистых роз шел такой умопомрачительный аромат, что аж голова закружилась. Молодой человек сел на скамейку и только на минуточку прикрыл глаза, как непонятный запыхавшийся старичок в странной шляпе растормошил его и стал объяснять что-то неправдоподобное- про какой-то вражеский заговор против царевича, про кикимору и свадьбу.
Дедуля был явно не в себе.
