– Ты в порядке?! – молвила Мила.
– Да.– наконец сказал Дэвид, едва перестал кашлять.– Ты… ты… замечательная. Прости, что заставил тебя волноваться. Я повёл себя, как настоящий идиот.
– Нет. Тебе просто нужно было отойти от произошедшего. Я понимаю. Не извиняйся.
– Можно я… скажу тебе кое- что?!
– Да. Конечно. А почему бы и нет?
– Милена, ты… безумно красивая. Мне так приятно с тобой… ты… ты… самое прекрасное, что происходило в моей жизни. Я серьёзно… я смертельно болен тобой. Но я не хочу жить дальше без этой болезни…
– Дэв… скажи мне, зачем тебе меня смущать?! И вообще… зачем говорить мне то, что мне приятно до одури? Ты же не получишь за это похвалы!
– Мила, ты чего? Я говорю это, потому что то есть у меня в душе… это просто чувства, Милена. И я не хочу, чтобы они ослабли!
– Ты поехал со мной не ради жалости?– Милка удивлённо взглянула на Дэва.
– У тебя что, были такие мысли?!
– Ну да…
– Не вздумай так думать! Это же неправда, Милена! Проклятье… МИЛЕНА, ЭТО НЕПРАВДА!!!
– Дэвид, пока ты отсутствовал, ко мне подошёл Джастин. Рядом с ним были две девушки, которые сказали мне, где ты. Я не знала, правда ли это, и уже хотела отправить их куда подальше, ибо разговоры и с Джастином, и с его подружками мне неприятны- но потом Джаст сказал, что… разговаривал с тобой… и… и…
Мила прекратила разговаривать. Она замерла, а после затряслась от рыданий. Сердце Дэвида сжалось, и он был уверен, что именно Джастин сказал Милке, что Дэв поехал с ней из жалости, и такая боль настигала Дэвида, когда он понимал, как больно Миле. Видеть её слёзы было просто невыносимо. Сердце парня разрывалось от самой мысли о том, как неприятно и грустно Милене, как ей плохо и ужасно. Дэвид ничего не мог сделать. Девушка никак не успокаивалась, а сделать это Дэву было попросту нереально, ибо Милка останавливала его, не успевал Дэвид и рта открыть. Она просто плакала, уткнувшись в плечо Дэва, а парень мог лишь гладить её по голове и молчать.
Вскоре Милена отодвинулась от Дэвида и, не произнеся ни единого звука, подошла к двери и, когда она открылась, вышла через неё. Дэв побежал за Милкой, но та, лишь чувствуя, как Дэвид идёт за ней, ускоряла шаг. Парень не стал догонять подругу, дав ей возможность уйти, а после пошёл в комнату. Все мысли кружились вокруг лишь одной девушки: Милены. Она была для Дэвида словно не достигаемая, особенная и идеальная. Дэв думал, что Милка слишком хороша для него, но в тоже самое время Мила была важна Дэвиду, будто воздух. Парень теперь не знал, как извиняться перед Миленой. Он думал лишь о том, что никак не сможет сделать того, ибо недостоин внимания Милки. Осознание этого пришло к Дэвиду лишь тогда, когда он понял, что Мила обиделась на него. И эта обида, очевидно, была не маленькая, даже наоборот, огромная до безумия. Дэв понимал, что извинения не смогут загасить пламя злобы и обиды, разгоревшееся внутри Милки, но в тоже самое время он не знал, что поможет восстановить доверительные отношения с Миленой… и эта безысходность пугала Дэвида. Пугала до безумия, до мурашек на теле, до головной боли, до приступа удушья и колющего сердца.
