Скоро Дэв вынырнул из своих мыслей, ибо к столу вытолкнули Элису. Девушка оглядела всех собравшихся, помахала рукой Джун и направила пистолет на одного из животных. А потом сказала это:
– Все, кто выживет- молодцы, герои. Те, кто умрут- тоже. Вы даже не почувствуете этого. Смерть от пистолета быстра, ребята. Не переживайте. Разве у этих работников хватит сил перестрелять всех, а?! Я хочу, чтобы вы все были живы… я серьёзно.
Затем девушка повернулась к работникам и молвила:
– Стреляйте. Я не боюсь.– и упала на пол после того, как в её голову прилетела пуля.
Крик у Дэвида застрял где- то в горле. Внутри него всё сжалось. Мир словно потерял свои краски. Парень смотрел на мёртвую подругу и словно… сам медленно умирал. Дэв не верил. Нет, не верил в то, что совсем недавно Элиса сидела с ним на кровати, а теперь лежала на холодном полу, вся в крови, мёртвая и бледная, Элис, которая больше никогда не откроет своих прекрасных глаз, однако, на её лице застыла улыбка. И это было последним, что увидел Дэвид, ибо Элис вскоре унесли на носилках, как и других ребят, умерших на этом проклятом задании, отнявшем у Дэва навсегда его самую лучшую подругу. Теперь уже Дэвид не скрывал слёз. Они текли у него по щекам, и парень чувствовал, как его сердце бьётся всё сильнее, но не от волнения, а от безумного отчаяния, которое Дэв испытал в тот момент.
Джун тоже ревела, уткнувшись в Остина. Милка прижималась к Дэву, тоже грустная и печальная, но у самого Дэвида в душе всё умерло- все надежды, все мысли о прекрасном… всё. Как будто бы Дэв перестал существовать. Навсегда.
– Мне нужно отойти ненадолго.– сказал Дэвид.
Дверь отворилась, и Дэв увидел перед собой тот самый обрыв. Парень вышел к нему и, лишь когда железная дверь закрылась, он закричал. Крик этот был наполнен болью и страшным отчаянием. Парень кричал, чувствуя, как мир внутри него рушится. Электрические разряды пробивали всё тело Дэвида, голова пульсировала со страшной силой, и лишь во время крика она была пуста, совершенно без мыслей и всяких раздумий. Только чувства. Боль от потери своей самой близкой подруги, которая, казалось, всегда была рядом с Дэвидом, и лишь теперь её не стало, и лишь в этот момент Дэв понял, как Элиса ему дорога. Слёзы ручьём текли по щекам Дэвида, но он понимал, что этими каплями не вернуть Элис, не вернуть её смех и оптимизм, её звонкий голосок и стук каблуков Элис, когда она ходила по школе со своим парнем, не вернуть тех прекрасных минут, когда Дэвид делал уроки с Элисой… этого было не вернуть. Слёзы были пусты. От них бы ничего не изменилось…
