– Товарищ, – солгал Вадим Анатольевич, отводя взгляд в сторону.
– А-а, – вежливо-равнодушно протянул хирург. – Заезжайте дня через два. Или звоните.
– Хорошо, – согласился Вадим Анатольевич. – До свидания.
– До свидания, – басом прогудел хирург и ушел по своим делам.
Ротвейлер неделю проболтался между жизнью и смертью, перенес четыре операции, но, в конце концов, его молодой и здоровый сорокалетний организм победил старуху с косой. Ротвейлер пошел на поправку. На восьмой день, он, хотя и лежал еще под капельницей, уже мог слушать анекдоты. Правда, смеяться еще не мог – было больно.
На десятый день Ротвейлера снова навестил Вадим Анатольевич.
– Ну, как вы себя чувствуете? – спросил он, присаживаясь на стул рядом с койкой.
– Мне хочется танцевать, – буркнул из-под бинтов Ротвейлер. Он не вполне еще отошел после ударной дозы болеутоляющего, но Вадима Анатольевича узнал.
– А, это вы, – сказал он.
– Я рад, что вы идете на поправку, – сказал Вадим Анатольевич. – Доктор говорит, дней через десять сможете ходить. Да, кстати, – вспомнил он. – У меня тут ваш бумажник… – он полез в карман. – Кое-что пришлось истратить, но оставшиеся деньги возвращаю, – и он показал бумажник Ротвейлеру.
– Не надо, – просипел Ротвейлер, поддаваясь порыву, – ты меня спас. Возьми себе. Нет. Подожди. – Вадим Анатольевич молча наблюдал, как в душе Ротвейлера борется жадность с благородством. Жадность победила, Ротвейлер выпростал руку и быстрым движением схватил бумажник.
– Тут без лавешек не пукнешь нормально, – сварливо объяснил он. Потом подумал, вздохнул, отделил часть денег, протянул Вадиму Анатольевичу. – Вот, возьми.
– Но, может быть, они вам нужны? – возразил Вадим Анатольевич.
– Бери, бери, – сказал Ротвейлер и отвернулся, чтобы не видеть, как Вадим Анатольевич будет брать деньги.
Вадим Анатольевич пожал плечами и положил деньги в карман.
– А что все-таки с вами случилось? – спросил он, меняя тему.
Глаза Ротвейлера сделалось задумчивыми.
– Мужики, – попросил он двух больных, смотревших маленький телевизор, – а вы не могли бы прогуляться? Мне с другом поговорить надо.
Те неохотно встали и направились к двери палаты.
– Отдельную палату надо бы, – сказал Ротвейлер, когда больные ушли, – да у них тут все переполнено. Народ бьет друг друга почем зря. А ты не проболтаешься? – подозрительно спросил он Вадима Анатольевича, блеснув глазами из-под бинтов.
– Падла буду, – с совершенно серьезным видом заверил Вадим Анатольевич.
