– Откройте персонагвир и достигните телесного контакта с его внутренней поверхностью, – будничным тоном потребовала Миночка.
Моё прикосновение не вызвало у дышащей книги никакой реакции. Видимо, она и была персонагвиром. Судя по тому, что служащая не возмутилась, когда я начала её открывать, догадка была верной.
Достигнуть телесного контакта… Интересно, как? Для начала я сделала, как с детерминантом: просто положила на пустую страницу книги ладонь. И вновь ничего не произошло! У них здесь, Толмунд их раздери, все артефакты сломанные? Или телесный контакт плохо достигнут?
– Мне что, нужно раздеться? – уточнила я.
– Ну, ты ж не в королевы собралась, – грязно хихикнула Миночка. И спросила: – Имя?
– Юна Горст.
О, чудо!
Наконец-то я убедилась, что не все магические предметы меня игнорируют. Страницы книги вдруг наполнились мягким золотистым свечением. Они переливались, вспыхивая и угасая, словно тысячи крохотных светлячков. Впервые за время пребывания в этом ужасном месте я приободрилась. Миночка, кинув равнодушный взгляд на персонагвир, начала заполнять мой будущий фамильный пергамент.
– Возраст?
– Семнадцать краснолунных лет.
– Мелковата ты что-то, – с сомнением покосилась она. – Нужно подтверждение родителей.
– Они умерли, – я пожала плечами. – Мать уже давно, а отец – совсем недавно.
Миночка сделала недовольное лицо, но вносить данные не прекратила.
– Род занятий? – продолжила допрос служащая.
– Эээ… рыболов.
– Безработная, – перо скрипело по моему фамильному пергаменту, не оставляя шансов на споры. – Родители?
– Отец – Кем Горст, рыболов. Мать – Тезария Горст, она… – я замешкалась, косясь на персонагвир. – В общем, не знаю, кем она была.
Это было почти правдой. Вряд ли в фамильный пергамент стоит вносить то, что моя мать сидела в Зандагате и погибла от руки одного из нынешних консулов-наместников.
– Безработные, – снова определила Миночка, продолжая ровным почерком выводить текст. – Титулы? Документы на наследство и владения? – Она обмакнула перо в чернила и выжидающе уставилась на меня.
Документов на владение рыбацким домиком у меня, конечно же, не было. За всю мою жизнь меня никто не пытался оттуда выселить. Дом построил отец и вряд ли как-то его регистрировал.
– Не имеется, – с грустью выдохнула я.
– Бездомная, – очередной вывод докучливой работницы был внесён в мой пергамент. – Образование?
– Мне только семнадцать, я еду поступать в академию…
– Необразованная, – отрезала Миночка.
