Меня пугало будущее, но я вступила в него, стала танцевать в клубе, я стала продавать своё тело… Я ужаснулась, когда поняла, что кроме этого я больше ничего не могла делать. Моей работой и смыслом жизни было моё тело, которое я могла дать попользоваться на время, я считала это нормальным, пока со временем не поняла, что это ненормально. Я превратилась в подобие человека, мне было стыдно за себя, и всё чаще и чаще в моей голове возникала мысль освободиться ото всего. Деньги, которые мне платили, подкупали меня, я могла себе позволить многое, но они не могли мне дать ничего живого, в них не было души, так же, как и не было души в тех, кто мне их давал. Не знаю как, но я жила и всё таки старалась искать что-то белое среди всей этой черни. Я постепенно стала открывать этот мир, и многие вещи, которые, возможно, в реальности не были настолько хорошими, для меня были безукоризненны. Тащить себя за уши было безумно тяжело, я панически боялась жить, но я жила, не знаю – назло ли, или, может, механически, но жила…
Я благодарна богу, что не закончила свою жизнь как моя одноклассница, не перерезала себе вены в четырнадцать лет. Благодарна, что есть ты в моей жизни, и благодарна, что свершилась справедливость над матерью и отчимом, пускай даже она была быстрой и безболезненной. Помню, моя мать очень хотела родить ещё одного ребёнка, она всегда мечтала о сыне, хотела назвать его Владимиром. Своего родного отца я не знала, он бросил её, когда мне было два месяца, и с того самого момента она как будто возненавидела меня, но в чём была виновата я? За что она отдала меня на растерзание этому ублюдку? Ведь я была для неё хорошей дочерью…
После знакомства с моим отчимом она сразу же начала пробовать забеременеть, и с первой же попытки у неё получилось, её счастью не было предела. Я как будто исчезла из её жизни, а когда стал появляться еле заметный животик, тут она вообще мне стала угрожать детдомом. Не знаю почему, но отчиму не очень нравилась эта затея с отцовством, и в один прекрасный день он спровоцировал грандиозный скандал, в нём-то и пострадала моя мамаша, он ударил её, и она вылетела из коридора в комнату и рухнула на пол с таким грохотом, что даже я испугалась. После этого она потеряла ребёнка, потом она пыталась ещё забеременеть, но все попытки были бесполезны, именно тогда она совсем вычеркнула меня из своей жизни, я ей была не нужна. Она всё знала. Самое гадкое, что она знала, что отчим насиловал меня, она жила с ним и делила его не с любовницей её лет, а с несовершеннолетней дочерью, – сказать, что она была чудовищем это значит ничего не сказать. В церковь я хожу, но никогда не вспоминаю о матери, однажды мне приснился сон, где она просила у меня прощение за все свои поступки, слёзно просила простить её и целовала мне руки, но я вырвалась из её тисков и ушла, окинув её холодным, безразличным взглядом. Проснувшись я горела от злости, какого дьявола она снилась мне? Кто она такая, чтобы проникать в мои сны и порождать там новые кошмары? Это был единственный сон, когда я видела свою мать, это чудовище. Они внушили мне, что мир жесток и развратен, а сейчас я понимаю, что он хороший и добрый, только поздно я это поняла. Иногда иду по улице, вижу счастливые лица людей, детишки играют, так хорошо на душе становится. Для меня как будто нет ничего плохого, хотя я знаю, что наш мир не идеален, но лучше жить так, чем так, как я жила раньше. Я знаю, что моя сегодняшняя жизнь у многих вызывает чувство отвращения и жалости, но я не виновата, что именно такая судьба была мне уготовлена.»
