Сам не мог понять, как мои губы стали стремительно приближаться к губам Кристины. Казалось, я уже чувствовал её лёгкое дыхание, огромные от удивления глаза впились в меня, я чувствовал, что одержу победу, но препятствием стали два пальца, которые она положила мне на губы.
– Если ты меня поцелуешь, я умру.
Её слова ошарашили меня, и я отступил на два шага назад.
– Если бы я даже хотела тебя полюбить, то не смогла бы этого сделать! Любовь причиняет нам нестерпимую боль, я даже не могу допустить мысли о любви. Если любишь, становишься уязвимой, становишься слабой и постоянные боли ломают грудную клетку, заставляя сердце отщеплять от себя кусочки собственной плоти.
– Хорошо, – тихо ответил я.
Я был выше её на голову, она казалась такой маленькой и беззащитной, что я не мог до конца осознать, кто она, такое хрупкое создание должно было защитить меня от смерти, она, которая стоит передо мной и смотрит на меня своими большими глазами, своими голубыми океанами.
Мы расстались, и я снова погрузился в раздумья. Снова в голове всплыл недавний, настолько реальный сон, снова я ощутил на себе холодный взгляд Кристины. Что могло быть больней, чем безответная любовь? В душе я был безграничным романтиком, но в жизни я не блистал открытыми чувствами, и буквально недавно я стал открываться миру – и тоже благодаря Кристине. Любовь пожирала всё моё тело, я ощущал в себе огромную душевную дыру, голова воспламенялась при каждой мысли о ней, жить было просто невыносимо. Но чего я хотел? И от кого я просил любви?
Глава 12. Исповедь грешницы.
Снова начались дожди. Я и Марианна прятались на автобусной остановке, был ливень. В ушах стоял шум, как будто ты стоишь под душем и поток воды не даёт тебе свободно дышать. Из-за дождя всё вокруг было серым и мутным.
– Тебе идёт твой родной цвет глаз,– тихо сказал я, вглядываясь в её карие глаза.
– Серьёзно? Я не знаю, мне кажется, он слишком распространённый, меня, если честно, всегда возбуждал зелёный цвет. Кстати, почему мы здесь, а не в твоей машине греемся?
– Потому что я не думал, что начнётся дождь, да и автобус что-то долго едет, там что – все в пробке стоят?
– Очевидно, так и есть! Теперь мы тут надолго застряли, хорошо хоть поели, и мой желудок не поёт мне арии из опер.
Её густая мокрая чёлка почти закрывала глаза, на губах больше не блестел её утренний розовый блеск, который так едко пах клубникой. Она постоянно пыталась обнять меня или прижаться что есть мочи. Я же давал понять, что пока не хочу допускать мысли о каком-то флирте с ней, но ей было всё равно, она была готова залезть мне даже в штаны. Её развратная сторона была негативной стороной жизни, она пряталась под маской проститутки, считая, что это её спасает. На самом деле эта девушка ненавидела себя за то, что и взрослая она продолжала быть уродом, но что поделать если родители её лишили счастливого и доброго детства, если отняли у неё любовь и защиту? Она пряталась от проблем, принимая наркотические препараты, по ночам она ловила кайф, а наутро весь этот кайф оставался на дне унитаза, она изводила своё тело, как будто пыталась что-то кому-то доказать. Привыкнув к такой жизни, она всё дальше и дальше уходила от этой реальности, улетала куда-то ввысь после алкоголя и сигареты, ненавидела себя за то, что дарила своё тело каждому, кто даст ей деньги и она сможет заплатить за съёмную квартиру, а оставшиеся деньги потратить на то, что ей совсем не было нужно. Одинокий воин среди армии тщеславия и коварства, что может быть печальней этого?
