Глаза застыли, и та голубизна, которую я так любил, исчезла. Они приобрели серый цвет, тёмные глаза устремили свой взгляд в небо, как я ни пытался, не мог сделать так, чтобы её мёртвый взгляд посмотрел и на меня. Огромные крылья, с серебряными и белыми перьями, тоже теряли свой блеск. Они росли из её спины, огромные, величественные крылья. Я провёл пальцем по её губам, душа разрывалась от нестерпимой боли, я кричал, бил себя, ругался, но не мог прикоснуться к ней. Я боялся, что если начну тормошить её, чтобы она ожила, этого не случится, и мне придётся убить себя, так как больше чем есть я уже не переживу.
– Ты даже не можешь себе представить, кто сражался с тёмной материей за твою душу! Она победит, но умрёт от любви, сердце её вырвется из груди и нечеловеческая боль пронзит её и убьёт.
Этот голос разорвал пелену боли и отчаянья. Я поднял заплаканные, красные глаза и увидел девочку. Она была самой обыкновенной девочкой, её глаза больше не стягивала чёрная повязка, на ней не было серой одежды, все люди вокруг стали свободными. Одежда была яркой, они улыбались, разговаривали, смотрели друг на друга, обнимались, было видно, что всё вокруг светилось от счастья.
– Будет точно такой конец?– спросил я хриплым голосом эту девочку.
– Будущее никому не известно.– ответила она своим детским, звонким голоском, потом искренне и по-доброму мне улыбнулась.
Люди ожили от долгосрочного сна, все жили только благодаря смерти Кристины. Одна ангельская жизнь во имя спасения всего человечества. Никто как будто нас не замечал, все проходили мимо и если вдруг обращали внимание на меня и на ангела, то сразу же отводили глаза в сторону.
– И ради них ты погибла? Ради того, чтобы через считанные секунды тебя все забыли?– стал шептать я, взяв в свои руки её лицо.– И я тоже не стою этого, я не стою этой жизни!– закричал я.
Голова безумно болела, казалось, что ещё какое-то время – и она разорвётся. К глазам хлынула кровь, я дико устал, изнеможенный от эмоционального переутомления, я лёг рядом с Кристиной. Страшное зрелище была эта рана в её груди, голубая кровь и почти тёмно-синяя дыра. Тело не двигалось, ангел был мёртв и казалось бы нужно это принять, понять, что Кристина умерла, что больше её не будет рядом, но мой мозг не мог этого ни принять, ни понять. Я всё ждал, когда она дёрнется, откроет глаза, которые я только что закрыл, шевельнёт своими белыми, застывшими губами, на худой конец снова появится её свечение от крыльев, но этого не происходило.
