Семья Рудневых была богата и потому Митенька, никогда не знавший нужды, в деньгах ничего не разумел, но считал отлично. Прикинув в уме, он понял, что при сложении исправленных цифр получается значение на треть меньшее, чем указанное в справке первоначально.
Митенька, как любой молодой человек его возраста, абсолютно не интересовался министерскими конфузами и скандалами, однако про махинации с государственной казной, конечно, слышал. Похоже, он держал в руках свидетельство какой-то очень солидной аферы.
Мысли в голове у Митеньки понеслись вскачь. Память перетасовала произошедшие в Милюкове события в совсем ином порядке и выстроила в очевидную и логичную, но страшную картину.
Митеньку словно ледяной водой обдало. Потрясенный своим прозрением, он задохнулся от накатившей ярости. Вся накопившаяся в нём боль ринулась наружу, сжигая душу и туманя разум.
– Белецкий! – заорал он и кинулся на поиски наставника, – Белецкий!
Они столкнулись в дверях гостиной.
– Что случилось? – встревоженный шумом Белецкий ещё больше заволновался при виде бледного искажённого Митенькиного лица.
Молодой человек схватил Белецкого за отвороты сюртука и втолкнул в кресло.
– О чём спорили Сёмин и Борэ в архиве? Дословно! – вскричал он, не разжимая рук.
– Да что происходит?! Verdammt! – богохульничать и сквернословить Белецкий позволял себя крайне редко и только на немецком языке.
– Отвечай же! – рявкнул Митенька и, немного придя в себя от растерянного вида своего наставника, выпустил его сюртук. – Белецкий вспомни, что говорили Сёмин и Борэ?! Что именно они говорили?
– Да я же вам всё рассказывал! Сёмин настаивал, что Борэ следует отказаться от написания статьи, а тот отказываться не собирался.
– Подробнее!
– Да не помню я уже! Объясните, Бога ради, что происходит?
Митенька вопрос проигнорировал.
– Ты рассказывал, что Сёмин говорил, что Борэ не знает, с чем имеет дело. Так?
– Да, точно! Борэ сказал, что статья произведет фурор, что ему ещё никогда не попадался такой ценный материал, а Сёмин кричал на него, что статью выпускать нельзя, что всё это не шутки. Он, похоже, был уверен, что публициста ждёт кара со стороны Ульгеня.
– Кара со стороны Ульгеня? Ты так думаешь или он так сказал?
– Нет, так он не говорил, но это было понятно. Сёмин просто не в себе был, как вы сейчас! Я больше ни слова не скажу, пока вы не объяснитесь!
Митенька по-прежнему ничего не собирался объяснять.
– А что было потом? Ты говорил, хлопнула дверь?
