– Моя мать была из известного рода священнослужителей, – ответил на вопрос Шерхан. – Согласно многовековым традициям она была обязана выйти замуж за представителя семьи служителей веры, имеющего тот же почетный титул, как ее отец – ишан. Им обязательно прибавляют к имени окончание «хан». Единственным компромиссным вариантом мог быть выбор в качестве мужа сына человека, чей род, будучи далеко от профессии священнослужителя, тоже был бы связан с великими пророками. Это правило жизни, которое следовало выполнять. Вот что сказал по этому поводу Нахшаби:
«Нахшаби, все, что в мире живет,
Будь то добрая, злая ль душа,
Примиришь меж собой не всегда:
Лишь порода своя хороша».
Но жизнь распорядилась по-своему. Мои родители познакомились на межфакультетской лекции по истории коммунистической партии Советского Союза. Времена наступили другие. Они послужили моей матери. Стало престижным давать высшее образование не только сыновьям. Но и дочерям. Устроить мою будущую мать на факультет экономики сельскохозяйственного института дедушке не составило большого труда. Там она и остановила свой выбор на будущем агрономе. Впрочем, дедушка по матери путем долгих расспросов установил, что род его зятя тоже относится к потомкам великих пророков, когда-то впавшим в нищету и поэтому оставшимся на самых низах общества. Нахшаби на этот счет сказал так:
«Нахшаби, всегда прекрасны богачи,
Бедняков всегда лукаво большинство.
Только деньги людям цену придают,
Человек без них не стоит ничего».
Мой дедушка по матери со временем, таким образом, смирился с выбором моей матери. Мне он запомнился запахом старинных пергаментных книг, водруженных на большой стол, блеяньем откормленных баранов, приведенных благочестивыми мусульманами в честь очередного праздника в дом служителя веры и ждущих своей печальной участи в просторном дворе деда, украшенного редкими по тем временам крымскими соснами и японской хурмой. У него были мягкие руки и глаза. Но его громовой голос, когда по просьбам верующих он занимался изгнанием сатаны – экзорцизмом, закладывал мои уши. Бабушка, хрупкая и изящная, как статуэтка из китайского фарфора, на его фоне совершенно терялась, что впрочем, совсем не мешало ей являться истинной шеей деда. Моя мать тоже никогда не спорила с отцом, но всегда вносила незаметные и нужные коррективы в нашу жизнь. Так, уже в пять лет я начал изучать не только священную книгу мусульман – Коран, но и русский, английский языки, в семь лет меня определили в секции бокса и греко-римской борьбы, а годом позже записали в кружок юных шахматистов. Но выбор отцом моей будущей профессии мать не смогла оспорить…
