И самое главное — что мне-то, в связи со всем этим, делать? Задумываюсь. Самое время почесать в затылке, но нет у меня такой привычки.
Крик повторяется.
Да что ж такое-то!?
Хрен с ним — тут, похоже, не до размышлений. Пошустрей решение надо принимать.
Ну, что — иду на крик?
Да, иду, иду! Куда ж я денусь?
Но, не забывая об осторожности!
Может это, вообще, незамысловатая ловушка, рассчитанная на доверчивых простаков альтруистов?
Бегу трусцой, внимательно мониторя окружающую обстановку. В таком темпе я могу долго передвигаться.
Форму-то у себя на хуторе набрал, ого-го какую!
По хозяйству особенно не мотыжил, но каждый день жеребцом скакал по окрестным полям и перелескам километров по десять. В озере плавал, общефизической подготовкой занимался.
Даже в метании ножей скилл прокачал.
Вот только, прямо сейчас он бесполезен. Лучше бы я по воде ходить научился!
Всё! Дорога по суше заканчивается!
Дальше — только в болото. И другого пути нет.
Что делать?
Опять кричит. Жалобно, между прочим. Даже отчаянно.
Немного возвращаюсь назад и срубаю в подлеске подходящую жердину. Топорик-то я еще вчера разыскал. Кот предусмотрительный! Просто умница! Будь, как Кот!
Негромко, но зато от всей души — очень грязно и выразительно выругался и пошел на звук.
Палкой промерял дно перед собой в мутной воде зеленого отлива, сначала доходящей до края берца, а после уже и до самого колена. В ботинках гнусно чавкает.
Ноги вязнут в густой и плотной жиже, скрывающейся под водой и цепляются за водоросли и кувшинки. Но пока в меру.
Чувствую себя ледоколом, продирающимся сквозь Арктику.
Снова вопит! Уже совсем рядом. Но, кажется, тональность голоса сменилась с тенора на меццо-сопрано.
А, нет — вот и тенор подключился!
Их там сразу двое, что ли?
Блажат так, как будто последний день наступает. Хотя для них, возможно — именно так и обстоят дела.
— Да, иду уже! Можете голосить потише. А то всех русалок мне распугали!
— Помогите! Мы здесь! Скорее! — тонко верещит из-за кустов женский голос.
Эх, не оценила дамочка моего искрометного юмора. Вот сейчас — прямо обидно стало.
Огибаю очередной островок из камышей и вижу двоих персонажей, благодаря которым я — здесь и сейчас грязевые ванны принимаю.
Явно тонущий паренек — только голова, шея, да одна рука из-под воды торчат. Он ей в какой-то чахлый, рахитичный куст вцепился. Наверное, только поэтому еще до сих пор и не потонул.
В пяти шагах от него девица. Примерно в таком же положении. Разве что у неё — не одна, а обе руки свободны.
