Круг 11-й
Габрелянов стал главный фигурантом расследования, на его показаниях строилась версия официального расследования. Он ни разу не упомянул доктора Цепкова, замолчать его участие в этой истории – самое малое, что майор мог для него сделать. А про кузнеца он и вправду ничего не мог сказать, лишь то, что он работает в автомастерской на въезде в город. Так же из своих показаний он опустил Надю Игнатову, решив, что у женщины и своих бед хватало. Лишь немного люди могли выдержать натиск следователя, который расследовал дело о массовом отравлении города. Габрелянов его понимал. Поиски виновных – основное занятие следователя.
Тогда как у майора цель – эти нападки отбивать.
Потом с майором беседовал психолог. «…если вы сейчас чувствуете душевное беспокойство, то помните, что оно временно, – говорил психолог майору, как и другим бойцам до него. – Вашу боль нужно пережить, предоставить времени работать за вас, оно залечит раны. Вы станете намного сильнее и умнее, чем раньше. Без боли не бывает счастья, помните об этом, вы справитесь».
Интересными делами занимался майор целыми днями, вот только в них он не видел ни капли смысла.
Закончив с психологом, Габрелянов звонил Виктору с важным сообщением:
«Постарайся не маячить в городе, а лучше уезжай куда-нибудь на пару недель. На тебя написал заявление некий гражданин. Он указал номер машины».
Виктор хмыкнул, он был не из пугливых. Спасибо за предупреждение, но никуда он не поедет.
Как и предупреждал майор, в дом к нему явилась полиция. Ответственные работники хотели увидеть срубленные им елки, но они явились слишком поздно для нового года, а Виктор оказался вполне трезвым, даже сосед-гидролог и тот был чист, как стеклышко. Его глаз сверкал алым от поднявшегося давление, тем и объяснялась его вынужденная дееспособность. Виктор сохранял трезвость по идейным соображениям.
Полицейские извинились за то, что бойцы МЧС не смогли прибыть, слишком много было поручений в последнее время, так что они перебросили вызов им. Ребята явились для ознакомительной беседы и, в случае необходимости, для воспитательного внушения. Виктор, который мог и сам кому нужно сделать внушение, на рожон не лез, а выслушал все внимательно. Теперь он понимал причину своего увольнения из МЧС. Версия о сокращении, возникшая на пустом месте, его никогда не удовлетворяла.
Пустой донос браконьера, так не вовремя появившегося на лесной делянке, не прошел бы ни в каком суде, но Виктор не хотел связываться ни с браконьером, ни с ведомством, в котором он успел прослужить десять долгих лет.
