–Нет там никого, они закончили работу, – возразил Димон.
–Он прав, никто не останется на дороге, когда идет отравление, – решили все.
Они так и не могли решить, безопасно ли им дожидаться очередного выброса здесь, и пока исследовали окрестности.
Димон, знавший места лучше других, отправился искать тропинку, ведущую вглубь поля. Его инициатива имела очевидную подоплеку, он намеревался разведать новое место металлолома, менее опасное для здоровья. Однако ему не слишком повезло. Пустившись в обход поста ГАИ, он наткнулся на лагерь строителей, который сразу ему не понравился. Вагончики имели необитаемый вид, ограда была повалена, а колючая проволока выглядывала из-под снега и грязи.
–Люди уехали, – доложил он.
Виктор уставился на поляну, запоминая каждую малую деталь и каждый миг, проведенный здесь, чтобы потом без труда воспроизвести по памяти. В будущем ему предстояло запомнить целый набор таких полян, и везде он отмечал все существенное и несущественное. Из этих полян и мигов складывалось то, что можно считать домом, где каждый знает самую малую часть, знакомую ему, как нежные лики своих родных.
Когда группа вышла на поляну, открылось зрелище, которое опровергало донесение горе-следопыта: нашлись четыре тела в строительных касках и комбинезонах, которых смерть застала при попытке к бегству. Димон не без труда из опознал. Все они являлись жителями деревни Болвановки, известной также как «Заветы Ильича».
Химический завод располагался неподалеку от нее. Сама деревня стояла пустая, да и на территории, прилегающей к заводу, они никого не застали.
Разгулявшись на свежем воздухе, Вован и Гарик не переставали хохотать, веселя Надежду, и впору было надеяться, что она пойдет на поправку. Девушка внимательно следила за своими подопечными, которые волочили носилки, обезболивающее лекарство позволило ей ненадолго забыть о переломанных ногах, и она с трудом останавливала себя, чтобы не встать и не отправиться пешком.
Порой она окрикивала Виктора.
–Иду-иду, у нас тут волк, зверь, не человек, того и гляди, растерзает, – отзывался он, глядя на нее осторожно, и эта осторожность приятно согревало больную.
Однако веселье закончилось так же неожиданно, как и возникло: члены группы вконец устали и двигались все медленней, спотыкаясь о поваленные стволы деревьев, пни и скользкие корни, поросшие мхами.
Астматик Гарик постоянно кашлял. Виктор переглянулся с кузнецом, тот кивнул и вытащил из своего рюкзака противогаз. Парень пробовал сопротивляться, и тогда Виктор сказал: «Цыц, милочка», а кузнец стал натягивать на Гарика резиновый шлем со стеклами. Милочка поперхнулся, затих, а потом принялся тяжело дышать.
