Помощь пришла своевременно: они едва успели откачать сторожа, находившегося под воздействием отравляющих веществ. Получив кислород, Димитрий постепенно приходил в себя, однако временная потеря сознания отрицательно сказалась на его памяти, и он не мог припомнить, почему запросил помощь. «Вроде бы я не пил, потому что на работе. Вчера тоже не пил».
У Габрелянова едва хватало терпения слушать его бред.
–Происшествия случались? Кто-то приезжал? Может, он и сообщил тебе о чп?
Димитрий продолжал нести чушь:
–Тут был парень Фирс, я его с детства знаю. На выходные он уезжает в город к своей женщине. На ночевку с продолжением. Вот и вечером он ехал по тем делам. А тут как раз нарисовалось дело. Серьезное, раз он отказался от продолжения.
Майор никогда не вёлся на деревенские истории, но это особый случай, подсказывал ему опыт. Ревность Димитрия к чужому счастью делала историю правдоподобной. Чего не мог понять майор, это страха сторожа, отказывавшегося покидать свою комнатку.
К счастью, записку от Фирса бойцы нашли сразу. Она послужила доказательством его участия в непонятных событиях, о которых толковал сторож. Габрелянов очень хотел бы повидаться с этим товарищем.
За что майор любил жизнь, это за ее непредсказуемость. На короткий миг Димитрий оторвался от размышления о своих несчастьях, открыл глаза, выпрямился и вытянул шею как раз так, чтобы разглядеть машину Габрелянова.
–Вы из той колонны? – спросил он, имею в виду картину, видимую только ему самому.
– Из колонны? – переспросил помощник майора Галкин, который принимал его слова за чистую монету.
–Колонна машин без опознавательных знаков. Ваши? – тут Димитрий погрозил военным пальцем, истерически захохотав, что убедило в его психической травме.
После вспышки смеха силы его покинули – похоже, с мозгами у него творилось что-то неладное. А может, он был в своем уме, это не к месту пришелся сам Габрелянов. Он вообще чувствовал себя неловко в компании сторожей-невротиков, ди-джеев и начальства.
Простившись со сторожем, военные продолжали движение к заданным координатам. То, что о тумане не пришло оповещения от МЧС, свидетельствовало об упущении службы (будущее непроницаемо, но ближайшее будущее – нет), которое военным предстояало закрывать ценой собственной жизни.
Майор откинулся на сиденье автомобиля и не спускал глаз с дорожного полотна, усеянного тельцами животных и пернатых. Окрестности заволокло непрозрачной мглой, но в это время года туманы случались довольно часто, и водители были приучены соблюдать осторожность на дороге. Из-за плохой видимости водитель не сразу заметил металлолом на обочине – все, что осталось от мотоцикла. Не оттащи его кто-то с середины дороги, тут бы и пришел конец доблестному экипажу Габрелянова.
