– Его комиссовали из-за ранения.
Хороший повод позлорадствовать:
– Ранение, случайно, не в голову было?
Но, заметив её насупившийся взгляд, решил не заострять:
– Не смотри на меня так. Если хочешь, я, пожалуй, выдавлю из себя пару слезинок и вдобавок ещё пошмыгаю носом.
Таким суровым глазам, как у неё, мог позавидовать Емельян Пугачёв,
– Макс, если ты думаешь, что очень остроумный, и я буду смеяться твоим глупым шуточкам над моим отцом, то очень ошибаешься.
Вот так. Не успел прощение выклянчить, как снова в немилость попал. И всё язык мой дурацкий. Он наболтает чего-нибудь, а на меня все шишки падают. Опять она убегает. Ещё немного и скроется за дверью. Надо что-то предпринять. Судьба благоволит настойчивым.
– Беки, – позвал я.
– Что? – обернулась она.
– Мне ночевать негде.
Сказал это просительным тоном и даже голову опустил из скромности, а сам исподлобья за ней наблюдаю. Тут два варианта: или проигнорирует моё раскаяние, или в дом пустит. К счастью, мои надежды оправдались. Она приоткрыла дверь, а сама встала возле неё, тем самым невербально дав понять, что можно заходить. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, быстро подскочил к кустам, схватил свою сумку и через мгновение уже был у входа. Увидев мою экипировку, Ребекка заметила:
– Ничего себе! А если бы не впустила?
– Я же тебе нравлюсь.
– Вот ещё! Нисколечки ты мне не нравишься.
– Не говори ерунды. Лучше дай мне домашние тапочки.
И так цепочкой, она впереди, я сзади, мы вошли в её хоромы. А там посреди комнаты, вместо праздничного плаката «Добро пожаловать» стоит Джек и вид у него вовсе не гостеприимный. Памятуя о том, что надо вести себя прилично, поздоровался:
– Привет!
Тишина. Как будто к статуе обратился.
– Папа, он у нас переночует, ладно?
Довольно смелый тон у девочки, учитывая какой авторитет для неё отец. Как бы то ни было, он молча посторонился и пропустил нас. Она ввела меня в комнату и усадила на диван:
– Спать здесь будешь.
– Как скажешь.
Она вышла и тут же нарвалась на Джека. Я явственно расслышал его бас:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
Она ему в ответ:
– Пап, пойдём, мне надо с тобой поговорить.
Пока они там совещались, я огляделся вокруг. Комната была хоть и небольшая, но уютная. Было заметно, что в ней никто не живёт. Наверное, она предназначалась для гостей, в этом качестве сегодня пришлось быть мне. Окна выходили на лужайку. Глаза сразу приметили, что кусты рядом не растут, так что падать в случае чего будет больнее. Никаких семейных фотографий на стенах не висело. А жаль, хотелось бы посмотреть, умеет ли Джек улыбаться. Невольное уважение к нему я почувствовал ещё тогда, когда он тех двух амбалов как мышат раскидал. Да ещё он воевал, оказывается, а мне тоже в своё время пострелять пришлось. Одни плюсы, если ещё дочку учесть, но есть и один существенный минус – меня он явно не переваривает. Как это ни прискорбно, приходится признать.
