Я загрузил картинку с одного дирижабля, самого высокого. То, что увидел в сумерках ясного вечера, с высоты в 30 километров, меня поразило на всю жизнь. Тысячи огней зарева, словно горят большие города или нефтезаводы.
–Вот это да! Все-таки они решились на это, карапузы, без всякого объявления войны!
Более того, вместо 1000 дирижаблей, осталось несколько десятков. Их тоже сожгли непонятным образом. Падая, они догорали, как гиганты-монстры, поверженные великаном.
Тут же я набрал Макса:
–Але? – на том конце.
–Ты видел, что творится вокруг?
–Да, смотрю, подсчитываю убытки, вот успел скинуть за секунду до глобальной атаки, 90 процентов акций нашей фирмы, и сосредоточил в наших руках 75 процентов всех электронных денег мира, 35 триллионов долларов, эквивалент…
–Молодец! – похвалил я.
– Правильно сделал. Как увидишь, что я стартую, начинай покупать потихоньку обратно все. Думаю, они рано нас похоронили, мы еще отыграемся. Кто руководит обороной, пока меня нет?
–Никто, ждем ваших указаний.
Времени поругать их за это не было. Поэтому коротко:
–Создать кулак на двух направлениях и делать вид, что собираетесь контратаковать. Главное – это отвлечь их ракетные войска от моей персоны и дать мне спокойно стартовать. Понял?
–Да, действуй!
От этого зависит успех и, говорил тебе, поставь мне хотя бы соточку гиперзвуковых на борт. Теперь чем я по-твоему буду воевать?
–Ну, Сер… Я-то откуда знал? Шахты есть, ракеты есть, а поставить не успели. Кто ж знал-то?
Я еще раз посмотрел на монитор слежения с дирижабля и, по ходу, его тоже подожгли, вместо высоты 30 километров, он был не более 10-ти и продолжал снижаться. Прежде, чем камера перестала работать, успел заметить, как по крыше нашего космодрома сверхсекретного ударило сразу пять ракет высокоточного наведения, и пробили крышу в пяти местах. Взорвались где-то внутри ангара, но мы ничего не почувствовали. Силовые поля их, скорее всего, уничтожили на подлете, и масса корабля слишком большая (10 миллионов тонн), чтобы его качнуло хотя бы взрывной волной. Самое интересное, что и по остальным площадкам готовой продукции были нанесены удары, там находилось два корабля меньших размеров с активированными реакторами, и, по поступающей ко мне информации, есть частичные повреждения. Возникает вопрос, почему все сверхсекретные объекты стали хорошо известны противнику? И хорошо, что сразу этот сценарий мной рассматривался, потому что ставка была сделана не на секретность, мол, нас никто не найдет и не увидит, а на пассивную защиту, ввиде дирижаблей. Они на себя приняли основной удар, более 1000 ракет, остальные 80 процентов достигли цели, но не причинили глобального вреда. Потери пока были восполнимы. Как раз тысячи лишних ракет у натовцев, или кто там нас атаковал, и не хватило. Все-таки каждая боеголовка и средства доставки стоят огромных денег. Ответным ударом с наших позиций «Запад» и «Север» было уничтожено 60 процентов пусковых установок ПРО в Польше и повреждено 6 подводных лодок в Северном Ледовитом океане, так что они надолго залягут на дно или в доках на ремонт. Об этом я узнал через 10 минут по сообщениям зарубежной прессы. Наши военачальники пока не могли определить не то что каковы потери противника при ответном ударе ракетами С-300 и С-400, но и что было разрушено, уничтожено у нас из боевой техники. По одним данным, это 50 процентов самолетов-истребителей и бомбардировщиков, и передвижных ракетных комплексов, 10 дивизионов, один из них с ядерными боеголовками, но взрыва явно не было.
