– Князя буди, гонец из Москвы от боярина Морозова приехал. – Васька вошел в комнату, легко прикоснулся к плечу князя:
– Гонец, велишь привести? – Курбский тоже по походной привычке мгновенно проснулся и приказал:
– Веди.
Васька сразу понял, что вести были нерадостные. Видно и вправду князю опала от царя выйдет за неудачный поход, а то и хуже. Васька знал князя лучше, чем кто бы то ни было, может быть, даже лучше, чем жена и мать родная. Князь горд, горяч, смел да неразумности. Он своей волей безропотно на плаху не ляжет и к Малюте на дыбу не пойдет. Он уйдет в Литву, сегодня же ночью и уйдет, иначе быть не может. И придя к этому выводу, Васька стал быстро и привычно собираться. Когда князь вышел с гонцом из комнаты, всё было уже готово. «Васька, собери наших, дай знать, что уйдем сегодня, иначе смерть. Я пойду к княгине».
Васька передал приказ одному из дворян князя, и через полчаса во дворе собралось с пол дюжины верных князю слуг. Князь вышел, из дома и все молча пошли по спящему городу, стараясь не шуметь оружием. Через стену перебрались ловко, перекинув и сумы с поклажей. Дальше шли в низине, в тумане, будто во сне. На поляне у лесочка ждали ещё несколько человек. Всего их собралось человек двенадцать. Васька знал их, воевали вместе много лет, все они любили и уважали князя. Курбский посмотрел каждому в глаза и сказал тихо: «Обратной дороги нет. Не помилуют». Оно было и так ясно. Кони для войска паслись неподалеку. Васька поддержал князю стремя и привычно сам взмахнул в седло.
Сначала двигались медленно, потом погнали коней в галоп. Васька всегда как-то успокаивался и расслаблялся от мерного стука копыт, ни о чем не думал, кроме движения коня и возможной опасности, которая могла ждать за каждым деревом. Его делом было охранять князя от этой опасности.
Стало светать. Впереди замаячили квадратные башни и мрачные стены замка Ливонского Ордена. «Гельмет!» – выдохнул Васька. Князь тоже узнал замок, который не так давно сам безуспешно осаждал. Они сбились с дороги, но может в замке дадут проводника до Вольмара – там литовцы. Со скрипом поднялась тяжелая решетка, и они въехали во двор. Прием был неласковый: прибывших грубо обыскали угрюмые сонные немцы, отобрали оружие и ещё чего было ценное. С Васьки взять было нечего, так что обыскивали его небрежно, даже не нашли нож за пазухой. Князя повели куда-то в башню, он знаком приказал им не сопротивляться. Оставшихся погнали гуртом и заперли в сарае, как скотину. Их даже связать поленились. Мужики стали роптать.
