Потом что-то произошло между девочкой и её возлюбленными, она перестала есть, с диагнозом – анорексия попала в лечебницу, там обвинила в случившемся родителей, пожаловалась, что не может с ними жить. Государство предоставило ей квартиру и психолога, а отец взял на себя содержание.
Женю пытались учить фигурному катанию, игре на пианино, иностранным языкам, водили в бассейн. При первой же неудаче самолюбивая девочка бросала занятие. Чтобы «не ранить неокрепшую душу», никто не объяснял ей, что всякое дело требует труда, создавали для ребёнка «благожелательную обстановку».
«Нашла себя» девочка, как водится, в экспериментах с причёской, окраской волос, гримом, в модной одежде из бутика. Получила всё, что хотела.
Потом с подругами приступила к съёмкам роликов, где они сидят на стуле, соблазнительно раздвинув ноги, со спущенной бретелькой лифчика, многообещающе смотря в камеру «томными» глазами, разместили «кино» в социальных сетях.
Маме понравилось:
«Осваивает искусство обольщения, и это – нормально для двенадцати лет, я тоже так делала».
Пакетик со средством контрацепции обнаружился в кармане школьного пиджака, когда ребёнку было тринадцать.
– Что я вижу?! – возглас изумления.
– От этого никто ещё не умирал, психолог на уроке объяснила, что в наше время дети имеют права и могут их реализовывать, – теперь дочь учила мать быть современной, как та – бабушку когда-то.
Однажды, зимним вечером Женя не вернулась домой. На улицах тёмного, холодного, жестокого города потерялся любимый хрупкий человечек, юное, неопытное существо четырнадцати лет. Взрослые запаниковали. Метрономом стучала в мозгу каждая секунда ожидания.
Бабушку с сердечным приступом увезли на «скорой», мама девочки беспомощно вжалась в кресло, держа в руках «безответный» мобильник, отец обзванивал одноклассников дочери, потом – приёмные покои больниц и морги.
В пять утра заскрежетал ключ в замке.
– Где ты была?! Что случилось?! Почему не отвечала на звонки?!
– Мне надоел ваш контроль! Я не просила меня рожать и никому ничего не должна.
Мать почему-то не предполагала услышать собственные слова в свой адрес. Папа, не тратя слов понапрасну, размахнулся, попал ладонью по носу, побежала красная струйка.
Женя вызвала полицию. Поступила так, как учили в школе.
Не помнил соучредитель солидной фирмы и её директор, с посеребрённой шевелюрой, унижения подобного тому, какое испытал в полицейском участке, где ранним утром молоденькому дежурному с сонными глазами доказывал, что он не алкоголик, не садист и не насильник. Вечером дома появились две дамы, представительницы органов опеки, спросили, в каком году производился ремонт в комнате дочери и сделана ли ей какая-то прививка, ничего этого мужчина не знал, получил резюме:
