«Украшения сняты с убитых женщин или с живых?»
А дальше был секс, после которого ей стало безразлично, убил он или украл.
Навещал семью, надзирающий за Юркой, «мент», торс его был накачан, как у культуриста, а двигался легко, подобно животному в лесу. Асе он напомнил Самурая из любимого сериала. Глаза полицейского смотрели напряжённо, причём не на Юрку или свекровь, а внутрь их, и, похоже, его не устраивали результаты этого рентгена.
Если оставались дома наедине, Юрка кидался на неё. Летом встречались на старом кладбище недалеко от их дома. Уложив дочь в коляску, Ася шла туда, как заколдованная. Совокуплялись на позеленевшем от времени надгробье, заросшем кустами. Зимой прятались в подвале или поднимались по лестницам наверх, на технический этаж, с криками занимались свирепой любовью, обоих возбуждал ещё и риск быть обнаруженными.
Холод вдоль позвоночника при приближении уголовника и слабость в ногах предваряли самые сильные ощущения.
«Он родился убийцей», – чувствовала Ася, опасность, исходящая от мужчины, «заводила» её.
Однажды, бандит привёл её в странную квартиру, будто там никогда не было женской руки: на стенах – аляповатые ковры, на столе – бутылки из-под водки и грязная посуда, на диване – покрывало в жирных пятнах.
«Логово», – поняла она.
Юрка дал ей таблетку и вино, чтобы запить. На этом диване с ними творилось невообразимое. Очнувшись, любовники удивились тому, что бутылка упала на пол, вино разлилось, треснуло стекло в старом серванте, плакала Светочка, запертая в кухне. Ей было около двух лет. Давно ли ребёнок кричал, Ася не знала. В глазах дочки застыл ужас, наверно, думала, что мать убивают за дверью.
Преступную связь обнаружила свекровь, заподозрившая неладное и вернувшаяся домой во время дежурства. Ей были известны повадки старшего сына, как и его отца. Много лет назад она размышляла, как сбежать от первого мужа. Проблема разрешилась внезапно: в лесу нашли убитую девушку, соседи показывали на отца Юрки, через несколько дней он получил нож в спину. После похорон свекровь продала дом и уехала в Питер с трёхлетним сыном, который, не помня отца, повторял его во внешности, в наклонностях, в движениях, в манере говорить.
– Грудному Лёшеньке в бутылочку с водой керосин налил, хорошо, что я запах почувствовала, ах, он, дурачок, верил тебе, убирайся вон, шлюха!
«Когда-нибудь это должно было закончиться», – подумала Ася и не стала оправдываться.
В процессе выяснения семейных отношений открылось, что после истории с керосином свекровь и её муж сдали Юрку в интернат. С тех пор Лёша чувствовал вину перед братом. Из интерната он домой не вернулся, стал жить у женщины старше себя, ей прострелил глаз. Откуда взял пистолет, полицейским узнать не удалось.
