Короткая заминка и вся эта машина прекращает ненадолго свою работу.
Часы висят. Часы идут. Часы – часы.
Я иду зигзагами, петляю, запутывая свои собственные следы – меня им не догнать. Не догнать.
Не понять.
Волны стихают. Я слышу плеск – мешки прохудились и поток расплавленных, взмыленных и потных людей рвется наружу.
Шепот или рев у самого уха: «Время закончилось!».
Верно, как все это верно.
Простор. Снежные хлопья огромной массой летят мне в лицо. Я слежу за каждой крупной снежинкой, но это длится секунду. Они летят мимо меня.
Сажусь в клетку, везущую меня обратно. Тепло сморило меня. Мне…
Автобус трясется, но меня это не бодрит. Не бодрит. Никто не смотрит в глаза. Передаю свои монеты, зажатые в кулак, и выхожу, не дожидаясь сдачи.
Зачем я возвращаюсь?
Железный гроб несет меня вверх. Я жду. Поздно. Тик. Тик.
Сижу на кровати и знаю, что если лягу, то она меня поглотит, смешает меня с одеялом. Комната двигается против часовой стрелки. Тик.
Стоит прикрыть глаза и все начнется заново. Бесцельно. Нужно сделать что-то свое.
У меня в руках сломанная зубочистка. Напротив – большой дом.
Сижу и стреляю по огонькам. Зубочисткой трудно попасть, но иногда получается. Вот погасло окно. Тик. Затем те два. Тик, тик, тик…
Хватаюсь за глаза. Веки дрожат. Успокойся.
Я освобожусь от этого.
На ощупь отыскиваю свое оружие и стреляю в последний источник света в моем мире…
Тик.
Это записка к тебе, мой друг. Наши дома располагаются совсем недалеко друг от друга. Окно твоей квартиры постоянно ведет диалог с темнотой. В доме гаснут все огни, кроме одного. И я не знаю, кто ты, как выглядишь, но, но…
Ты – это окно, свет, силуэты за шторами… Я преклоняюсь перед величием смотрителя этого многоквартирного маяка, затерявшегося среди проплывающих во времени мигающих огней, за которыми происходит своя собственная жизнь, где под стеклом прячется множество миров, откуда видны совершенно иные ориентиры.
Город кружит, перемещая свет и перемешивая краски. Зрачки, расширяясь, заполняют комнату темнотой. Она переполняет её и выливается через край форточки. Между двумя точками пространства взгляд проложил, наметил прямую линию.
Хоть твое окно маячит на недоступной для меня высоте, но Луна уподобилась пульсирующим зрачкам и стала ярче в этой разливающейся тьме настолько, что ее сила притяжения, увеличившись, потянула темноту глаз тонкой линией к свету.
Это и есть мое послание, облеченное в такую форму. Конвертом здесь является весь город, а местом назначения – часть огромного дома, микрорайона, города… В определенном смысле я пишу это самому себе… И мне, настоящему мне, этого никогда не получить.
