Это, говорю, тоже пальтовое? Ага, говорит тётя Лариса. Это, говорит тётя Лариса, максмара.
Ёбана, я ж с деревни, ничего красивее ивановского ситца не носила. Хто такое максмара, я ваще ни в зуб ногой. То ли тушь, то ли сапоги. Не в теме.
Круто, говорю. Давайте прислоним? Прислоняем две максмары, посветлее и потемнее, ко мне. Начинаем звать народ со всего магазина. Приходят тётки и всеобщим голосованием выбираем тот максмарный, что потемнее. Вам, говорят тётки (незаинтересованные покупательские лица) хорошо тот, что понасыщеннее. Ыыыыы, говорю я по традиции – потому что я всегда так говорю, когда меня хвалят. Заверните говорю мне максмару. А сама и в зуб не дую, сколько она стоит.
А давайте, говорит тётя Лариса, сначала подклад выберем? А давайте! – говорю я. И мы идём выбирать подклад. Опять начинается тягомотина с выбиранием, но уже слава богу, прикладывали не ко мне, а к максмаре. И тут я вижу какую-то фееричную терракотовую штуку и со мной случается истерика: её! давайте её! я хочу её! пожалуйста, ради христа, продайте её! И, конечно, по традиции, терракотовая штука тоже была на остатке и никаких трёх метров никак не набиралось. В итоге я выбрала оливковый, шобы значит эффектно гденить распахнутся, потому что я же осень, оливковый и песочный это мои цвета, вы ж понимаете.
Ну ладно. Давай считать. Максмару. Тётя Лариса перемерила всё ещё раз и говорит с таким покерфейсом спокойным голосом – двадцать две тысячи. И тут я понимаю, что мне не то что с квартирными, а вообще с никакими не хватает.
И я поступила так, как единственно могла поступить.
Я ушла.
зачёркнуто
Нет, я позвонила тому, кому я могла позвонить. А это ваще один человек в Иркутске, чтобы вы понимали. Ну, вы догадываетесь, наверное, да? И этот прекрасный человек дал мне денег. Даже больше. И написал «И на сапоги!». Я прямо сделала ЫЫЫЫЫЫЫ на весь зал колибри, там уже были только я, кассир и тётя Лариса, слабаки все сдулись. И благодаря этому прекрасному человеку (СПАСИБО-СПАСИБО-СПАСИБО!!!!) я купила себе максмару. И оливковый. И подумав – выкупила-таки терракотовый. На кашне. Иначе он бы там лежал и плакал: куда ты, Оля, ушла, мы же с тобой родные души, зачем ты меня тут бросила одного, я же твой цвет, Оля-Оля, вернись. Ну вот, согласитесь, не может родной цвет лежать где-то на полке, если я в другом месте. Надо его забрать. И я забрала.
Перед уходом тётя Лариса сказала, что пальто из максмары стоит 270 тысяч. ДВЕСТИ СЕМИСЯТ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ. Еба-а-а-а-ать. И ведь наверняка же их покупают и носят. Говорит, и вы прям теперь смело можете говорить, что у вас пальто за ДВЕСТИ СЕМИСЯТ ТЫСЯЧ. Потому что Максмара настоящая, настоящее не бывает, шесть тысяч сука метр. Мохнатенькая такая, пи-пи-пи.
