P.S. Правда, на копчёную рыбу меня тоже трясёт. На любую рыбу трясёт. Я люблю рыбу. И жимолость. Ну и чего скрывать, и шашлык.
* * *
Женское
Тут один развлекательный сайт написал: в среднем в гардеробе женщин имеется около 34 трусиков, 14 их которых – «парадно-выходные».
Хочется спросить всех знакомых женщин – сколько у вас труселей? Потому что у меня даже близко не 34. И чего уж греха таить, даже не 14. Буду первой признавшейся: 6 повседневных, 2 про запас, 1 выходные. Итого меньше десяти. Что это за женщины такие, у которых три десятка трусов?
* * *
В детстве у меня было несколько любимых лакомств. Кто жил в Союзе, тот догадывается, что все они были простыми, как три копейки. Хотя на три копейке в том Союзе можно было дохрена чего купить.
Первое. Папина мешанка.
Мешанка – это обычная яичница, которую мешают в процессе жарки вилкой, чтобы прожарились все сопли. Мама делала как-то не так, а папа – как надо. Правильная мешанка должна была готовиться на маленькой толстостенной сковородке с отбитым покрытием, чаще всего на ней просто топили масло, слишком уж она была мала для всего остального.
Второе. Огурцы, натёртые солью.
С этим справлялись оба родителя и даже я сама. Разрезать повдоль, посолить и тереть до белой пены. Не понимаю, какой в этом кайф, но что-то было сумасшедшее.
Третье. Сухарики с солью.
Старый хлеб сушили в духовке. Аромат стоял на всю квартиру. Потом сухарик надо было намочить холодной водой прямо из-под крана, посолить и быстро есть, пока он не развалился. Сука, аж слюни побежали. Теперь у меня духовки нет, о сухарях можно только мечтать. Минус лакомства – семейный пердёж потом стоял по всей квартире.
Четвёртое. Корочка с чесноком.
Горшубка свежайшего хлеба, желательно не изуродованного укусом хрустящего уголка, пока хлеб несли до дому. Солится и натирается головкой чеснока. Христосе Вестеросе, мне кажется, за такие вещи и надо Родину продавать. Как правило, свежие корочки уходили в корм первыми, а серединка потом становилась вялой и неинтересной.
Пятое. Батон с молоком.
Свежайший батон. С нарезками. Чтобы аромат и корочка хрустела. И молоко. Нежирное! С крышкой из фольги. Её так продавливаешь большим пальцем, подцепляешь и наливаешь в кружку сразу треть бутылки. Отламываешь батон, хотя батя потом будет ругаться – надо резать, что вы как из деревни! крошки по всей кухне! – и ешь. И пьёшь. Короче, наслаждаешься. Батон улетал только в путь и в особо невезучие дни родители гнали в булочную за вторым батоном. У нас просто был не хлебный, а булочная. Так и было написано «БУЛОЧНАЯ». На Бородина в деревянном одноэтажном доме. Заходишь, справа прилавки, хлеб навален, привязанные за верёвочки на полках лежат щипчики для проверки свежести. В центре стеллажи с крупами и сахаром. Всё в мешочках. Слева, кажется, тоже что-то сыпучее, но крупнее. То ли горохи-бобы, то ли конфеты. Перед выходом кассир со счётами. Господи, хорошо как. Выйдешь с полными руками булок, напротив ёлка гигантская (спасибо новому застройщику, сохранили её) и топаешь домой по нижней улице. Обычно мы ходили с сестрой, на полпути вечно разругивались и обратно шли вровень, но по разные стороны дороги. Если за весь путь (метров семьсот в одну сторону) проезжала одна машина, это был прям активный трафик. Обычно так и шли по Бородина мимо частных домов, за заборами лаяли собаки. Мы шли и дулись друг на друга, но при этом грызли уголочки у свежего хлеба.
