Не зная, как реагировать, я подошла к столу и выпила залпом бокал шампанского. Через пару секунд у меня потемнело в глазах: я падала на пол под дикий хохот Люси.
***
Там, в темноте, все смешалось. Мы с Люси, моя жизнь до нее, родители, учеба. Все превратилось в карусель и мелькало, мелькало, мелькало. Странно, мне должно было быть страшно, но я как будто отдыхала, всерьез и по-настоящему отключившись от мира. Я думала о ней тогда, продолжаю думать и сейчас.
Я очнулась в больничной палате с катетером в левой руке и перевязанной правой. В кресле сидел Макс, других ребят не было. Он сразу заметил, что я пришла в сознание, и подошел ближе.
– Как ты? Голова еще мутная?
– Да. Вроде нормально. А где Люси?
Макс громко выдохнул и присел на табурет рядом с койкой.
– Послушай, мне давно нужно было это сказать, но я надеялся, что девочка поправилась, и рецидив не наступит.
Я внимательно смотрела другу в глаза.
– Понимаешь, когда я увидел вашу фотографию в инстаграме, девчушка сразу показалась мне знакомой. Я сначала, засомневался, но потом… Помнишь, пару лет назад я практиковал в Питере в ПНИ? Мы тогда еще знатно гульнули, – он попытался улыбнуться и продолжил. – Я видел ее там. Она проходила лечение и, по-моему, была у буйных.
Позже я позвонил туда, и мой друг подтвердил, что это она. Прости, я даже отправил фотографию ему на ватсап, чтобы полностью удостовериться. Ее зовут Алиса. Люси – это творческий псевдоним. Ее выпустили, потому что кто-то, скорее всего отец, отвалил большие деньги для больницы. Но она всегда наблюдалась там. Должна была ходить отмечаться, но после встречи с тобой пропала с больничных радаров.
Ей поставили биполярное расстройство и еще пару диагнозов, но дело замяли, знаменитость все-таки. Знаешь, как у нас в стране: почти все звезды с диагнозами, если всех запереть, сцена опустеет, – он снова натянул улыбку. – Девочка нездорова, она снова в больнице, и ты можешь дать показания.
– Показания?
– Да, чтобы ее закрыли. То есть долечили. Понимаешь?
– Да, но…
– Я знаю, что ты ее любишь, – он вздохнул с неподдельным сожалением. – Но той, которую ты знаешь, ее как бы и нет, понимаешь? Она нецелостна. И лучшая часть Алисы досталась тебе. Но я боюсь, что ты больше не увидишь ее такой. Этот срыв – уже серьезный, она напала на тебя, и, бог знает, как бы все продолжилось, не окажись мы рядом. И еще кое-что перед тем, как ты примешь решение. Я скачал тебе тикток, посмотри ее страницу и комментарии. Потом можешь удалить. Но ты должна знать, – он похлопал меня по здоровому плечу, выдал мне в руки телефон и ушел, тихо прикрыв дверь.
