– Если оно настолько тебе не нравится…
– Я уже почти привык. Почти… но сегодня приедет Мик, может, не стоит прямо с порога его провоцировать? – перестановка мебели, позволила Майку произнести последнюю фразу как бы между прочим. Казалось, стул, который он так не поставил на пол, захватил его внимание целиком.
Я уставилась на Майка так, словно впервые увидела.
Мы могли вести шутливые перепалки бесконечно, ссорится по десять раз на дню (он видел меня насквозь и не стеснялся это демонстрировать), но всерьёз разойтись – и в голову не приходило.
Мое фамильное «проклятие» сильно изменилось за прошедшие годы. Время и пережитые испытания оставили свой след: черты лица стали тверже, решительнее. Бесконечные изматывающие тренировки, дарившие бесценные крупицы самоконтроля, изменили его фигуру. Майк раздался в плечах, приобрел грацию больше подходящую тигру, чем волку. Люсинда еще в замке говорила, что он обладает невероятным упрямством, и через три, самое большее пять лет, к нему вернется прежний уровень контроля.
Она ошиблась.
Потребовалось целых десять лет, прежде чем я начала спать спокойно.
В самом начале только у асаху хватало сил, совладать с Майком, когда тот соскальзывал в полную потерю контроля. Такие моменты становились все более и более редки. Вика заменил Дин, его – все остальные, включая меня. Когда живешь с парнем, который большую часть времени проводит на татами, невольно начинаешь в этом участвовать.
Но опасность срыва продолжала существовать. Об этом постоянно напоминали все кому не лень начиная с самого́ Майка. Он трясся надо мной как наседка и бесконечно изводил напоминаниями о том, как опасен.
Впрочем, слушать одно и то же, находясь рядом с ним, было гораздо лучше, чем сходить с ума думая, где он и что с ним.
– Да ты что… боишься?! Ты всерьёз считаешь, что я могу променять это, – я обвела взглядом кухню, – могу променять ТЕБЯ на него?! Хорошего же ты обо мне мнения…
В ленивой усмешке Майка чувствовалась… неуверенность.
Неужели действительно считает, раз Мик вернулся, я всё брошу и побегу к нему?!
Да за такие мысли убивать надо.
Где-то на краю сознания раздалось глухое ворчание.
Волчице тоже не понравилось. За кого он нас держит?!
Глаза налились янтарем, я чувствовала, что едва сдерживаю трансформацию. Моя вторая половина рвалась «поговорить» с бойфрендом.
Майк подошел и бесстрашно прижал нас к себе.
Уткнувшись носом в толстый свитер, не лето всё-таки, я глубоко вздохнула, успокаиваясь.
