Я так боюсь подойти к окну и глянуть, разошлись ли парни, что пока стою трясусь, их уже и след простыл. Эх, Эдуард Витальевич, влез в мой дом, в мою работу, а теперь и в личную жизнь. Да еще и я так позорно сбежала. На месте Димы я бы самой себе больше не звонила. Вот так всегда – не нужен, не нужен парень, а потом, бац, и тебе оказывается жалко, что вы с ним едва ли еще встретитесь. Вообще, на самом деле психология собаки на сене. И себе не беру, но и другим отдавать тоже не хочу.
Следующие несколько дней проходят относительно спокойно по режиму «дом/работа/дом». Внимания на меня новое начальство больше не обращает, и я расслабляюсь, занимаясь во всю подготовкой к институту и мелкой скопившейся работой. Дима не звонит, сны не снятся.
Леночке решаю рассказать о досадном недоразумении, все-таки белокурый Аполлон – друг ее Олега, она так и так может узнать. Лучше уж от меня, чем от обиженных очевидцев события.
– Первый день, а тебя уже подвозил Эдуард? – восклицает коллега в ажиотаже за обеденным перерывом в закусочной неподалеку, куда я привела девушку подальше от любопытных ушей.
– Тише! Это вышло случайно, говорю же тебе, – реакция Лены бурная, как я и ожидала. Если бы не Дима, в жизни ей подобное не рассказала бы. – Самое ужасное, что во дворе меня ждал Дима. И он, кажется, обиделся. По крайней мере не звонит и не пишет. Я несколько раз порывалась набрать сама, но что я ему скажу? Да и не делала я ничего плохого, а мой звонок словно признание вины.
– Не парься, мужику полезно видеть, что его добычей заинтересовался кто-то еще. У них обостряется инстинкт охотника, а ну как птичка упорхнет из любовно расставленных силков. Так что Дима сам объявится, помяни мое слово. Пока слишком мало времени прошло, его гордость уязвлена и так далее. А ты правильно делаешь, что не звонишь первая. Ни к чему это, – отмахивается от темы о Диме коллега. – Ты мне лучше про Эдика расскажи!
Меня коробит употребление уменьшительно-ласкательного «Эдик», но я молчу.
– Да что про него рассказывать? – пытаюсь отделаться от нежеланного разговора. – Вот машина у него классная, это да. Внутри так все дорого и в то же время уютно.
– Да что мне твоя машина! Меня ее водитель интересует!
В итоге весь оставшийся обед меня мучают всевозможными вопросами об Эдуарде Витальевиче – а как он сидит, а как пахнет в его машине, а было ли понятно по машине один он или встречается с кем-то, и так далее и тому подобное. Это был ужасный обед, ничего не скажешь. А Лена еще умудряется обвинить меня в невнимательности, и вообще, оказывается, я никудышный шпион.
